Лимонный хлеб с маком

Набирая скорость, BMW мчался от пирса Перайрес. Четырнадцать лет с одной и той же служанкой. Жаль, что филиппинка, с которой проведено так много времени, их покидает. Кука, Хеска и остальные дамы имели обыкновение менять служанок каждые четыре года. Утверждали, что горничные, проведя какое-то время у них в доме, расслаблялись и становились ленивыми и капризными. К тому же на остров теперь прибывали молодые эквадорки, соглашавшиеся работать почти за половину оклада филиппинских женщин, а поскольку у них не было официальных бумаг, нанимать их было намного дешевле. Однако Анна ни разу не захотела расставаться с Имельдой. Она предпочитала оформлять ей документы и делать взносы в социальное страхование, что, конечно, вызывало дополнительные расходы. Несмотря на это, Анна желала, чтобы филиппинка оставалась с ней и ее семьей. Правда, та не так тщательно, как прежде, пылесосила, а оконные стекла мыла только перед большими праздниками. Также она заставала иногда Имельду за воровством мелочовки у Армандо, но не придавала этому значения. Для Анны азиатская женщина стала членом семьи; она привыкла к ее постоянному молчаливому присутствию, к ее компании, к искренней и невинной улыбке. А теперь подумала о том, сколько же времени понадобится для уборки своего дома площадью пятьсот квадратных метров. Ни она, ни ее дочь еще не сталкивались с такой проблемой. Анита держалась независимо и ежедневно убиралась в своей комнате, стирала одежду и научилась готовить. Так что дочь привыкнет быстро. Проблема в Армандо, который ни разу не приготовил себе ни одной тарелки еды, сменив пребывание под крылом матери на жизнь с Анной и филиппинкой. Она вспомнила о груде одежды, которую тщательно гладила Имельда. В их доме обязательно должна быть выглажена вся одежда, включая нижнее белье, простыни и полотенца. Анна почувствовала ужасное нежелание этим заниматься, как и контейнерами с едой, которые снова достанутся от «сороки».

Она мчалась в Вальдемосу, не предупредив Марину. Очень хотела ее повидать. Кука, Хеска и другие подруги из яхт-клуба договорились отобедать вместе. Но Анне не хотелось, а по правде говоря, и денег не было. Она стремилась увидеть свою младшую сестру и даже, возможно, рассказать ей об Антонио… «Ну и глупость», – подумала она. Ведь между ними ничего не произошло. А с сестрой просто-напросто захотела повидаться. И, быть может, попросить ее помочь дочери с проклятой математикой. Анна припарковалась у въезда в поселок и зашагала к пекарне, вниз, в сторону улицы Роса. Увидала старую мельницу и сидящих на деревянной скамье под зимними лучами солнца трех женщин. Рядом с ними лежала седая собака. Анна сразу же догадалась, что одна из женщин – ее сестра.

– Извините, вы перекусываете? Не хочу вам мешать, – обратилась к ним Анна.

– Ты ничуть не мешаешь. Это моя сестра, – объяснила Марина Каталине и Урсуле. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, если не считать проваленные экзамены Аниты. У тебя найдется время помочь ей?.. Потом расскажу подробнее.

– Присаживайся к нам. Как говорится, «там, где едят трое, найдется место и четвертому», – заявила по-майоркански Каталина. – Ты ведь поняла меня? – спросила она, протягивая свою пухлую руку с остатками «собрасады» и представляясь.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Урсула, пожимая руку Анне. – Извини, что не встаю, но ты же видишь, в каком я дряхлом состоянии.

Как и каждый год в это время, Томеу угостил их острыми «собрасадами» после забоя свиньи на ферме его жены. И теперь они лакомились, намазывая вкусную смесь крови и свиных кишок на поджаренный темный хлеб, испеченный ими нынешним утром.

Они болтали, пытаясь выяснить, что пошло не так, когда впервые попытались приготовить лимонный хлеб с маком. Потому что получился слишком сладкий, несъедобный комок, который пришлось выбросить. Анна и Марина вспомнили, как бабушка Нерея добавляла в тесто еще какие-то ингредиенты, помимо лимона и мака, иногда миндаль, иногда ванильный экстракт, а иногда корицу.

Каталина поведала им, что Лола была аккуратной и педантичной женщиной и в жизни, и, конечно, в работе пекаря. И если требовалось добавить сто граммов сахара, она сыпала ровно столько, ни граммом больше или меньше. Так что надо строго следовать рецепту, который оставила Лола. Марина напряглась.

– Значит, Лола любила порядок?

Каталина кивнула.

– Даже слишком. Прежде чем замесить тесто для хлеба или бисквита, она раскладывала на столе все необходимые ингредиенты. Разглядывала их какое-то время, при этом ни к чему нельзя было прикасаться, а мне следовало молчать. – На лице Каталины появилась симпатичная гримаска. – Ее любимая фраза: «Выпечка хлеба требует времени, любви и тишины». А я иногда над ней подтрунивала. Два часа, с пяти до семи утра, она проводила в абсолютном молчании, ее руки были в муке… Для Лолы месить тесто было чем-то вроде, – Каталина задумалась, – вроде религии.