Лимонный хлеб с маком

Они прошли в гостиную, декорированную на французский манер, с элементами стиля рококо. Анна и ее мать украсили помещение перед свадьбой, вдохновившись фотографиями особняков на страницах «¡Hola!», гламурного журнала для высшего света Испании. Они выбрали серый тон для стен и перламутровые оттенки для мебели. Доминировал здесь кожаный диван. Перед ним – деревянный журнальный столик прошлого века, подарок свекрови. Далее книжный шкаф из красного дерева, уставленный непрочитанными старыми книгами, а также фарфоровая статуэтка работы знаменитых братьев Льядро и сувениры, привезенные из путешествий, организованных туристической фирмой «Алькóн Вья́хес»: китайская ваза, фигурка тибетского Будды, японский барабан и ацтекская маска. И последний элемент, самый традиционный в богато украшенной гостиной: шезлонг, обитый леопардовой шкурой, перед огромным плазменным телевизором. В шезлонге Анна позволяла себе немного вздремнуть перед тем, как отправиться за Анитой в школу Сан-Каэтано.

Анна сняла пальто и бросила на диван. Взяла пульт и упала в шезлонг. Новости по телевизору уже шли; ничего нового. Войны, смерть, голод.

Имельда подошла к хозяйке, поставила ей на колени поднос с тарелкой зеленой фасоли и картофеля и удалилась на кухню. Она положила себе этой же еды и села за кухонный стол, чтобы видеть экран телевизора в гостиной.

– Имельда, картошка твердовата. Я же велела вам готовить их в разных горшочках, – бросила Анна, слегка повысив голос и не оборачиваясь. Ее фамильярный тон не содержал упрека и походил на очередной из многочисленных разговоров, которые она вела со служанкой на протяжении четырнадцати лет.

– Я сделала так, как вы распорядились, сеньора, – ответила филиппинка заученной фразой.

– Тогда держите ее, пожалуйста, подольше на огне. И принесите мне немного соли.

Имельда встала, вернулась в гостиную и протянула ей соль. Затем ушла на кухню, села за стол и продолжила трапезу, уставившись в экран плазменного телевизора в гостиной, показывавший новости.

Тележурнал открылся хроникой внутренней жизни. Инфляция, безработица, социальные волнения и вдруг – известие, заставившее Анну перестать жевать твердую картошку: сюжет, повествующий о коррупционном деле на Майорке, которое полиция окрестила «Операцией „Макияж“». Хотя журналистка не уточнила причину столь курьезного названия, Анна прекрасно знала: предполагаемой виновной в налоговых преступлениях, хищениях государственных средств, злоупотреблениях и мошенничестве в отношении местной администрации была усердная клиентка ее подруги Куки. Дамочка, лишенная эстетического чувства, извлекавшая из своей косметички фирмы Loewe только кремы японского бренда Shiseido, тушь Yves Saint Laurent, помады Dior и сыворотку с икорным экстрактом. Она – хорошая знакомая мужа Анны, и однажды эта особа и Анна вместе поправляли макияж в дамской комнате Королевского морского клуба Пальмы. Майорка – очень маленький остров, где почти все знают друг друга.

Анна продолжала спокойно жевать, слушая утомительные расследования дел о политической коррупции в Испании, пока телеканал, наконец, не перешел к международным новостям. Она каждый день с нетерпением ждала известий из Африки. Не столь важно, какая война или засуха случались на огромном соседнем континенте. Анна внимательно слушала сообщения, гордясь тем, что ее младшая сестра находится там, отдавая всю себя нуждающимся людям. Но шестьсот миллиграммов ибупрофена, которые она приняла несколькими часами раньше, усыпили Анну еще до того, как метеоролог объявил о приближении к острову мощного шторма.

Имельда закончила есть, прошла в гостиную и выключила телевизор. Накрыла хозяйку одеялом, взяла поднос и вернулась на кухню. Помыла посуду, высушила и поставила в шкаф.

Сеньора просила оставить стол в гостиной накрытым к ужину с сестрой, что было необычно: только по воскресеньям накрывали этот стол, а в остальные дни недели все ели на подносах перед телевизором.

Имельда достала белую льняную скатерть, фарфоровые тарелки и серебряные столовые приборы. Тихо, чтобы не разбудить хозяйку, расстелила скатерть, расставила тарелки и разложила столовые приборы. Закончив, удалилась в свою комнату. Имельде нужно было переодеться, чтобы отправиться в центр города, – ее ожидало важное событие.

Через полтора часа обе женщины сели в BMW. Перед этим Имельда распустила волосы, сделала легкий макияж и впервые надела пальто из черной ткани. В пальто, а не в традиционном платье горничной в бледно-розовую полоску, которое она носила каждый день, Имельда казалась другой.

– Ты хорошо выглядишь, Имельда. Тебе идет это пальто, – искренне высказалась Анна.

– Спасибо, сеньора. Сегодня день рождения моей дочери, ей – семнадцать.

– Ах вот как? И от тебя пахнет новыми духами, – добавила Анна.

Филиппинка с улыбкой кивнула.