Лимонный хлеб с маком

Анна отправилась к Антонио в С’Эстаку. Всю неделю она не отвечала на его звонки. «Позвоню, как только смогу», – написала ему Анна. Открыв дверь, Антонио порывисто обнял ее.

– Анна, не поступай так больше со мной. Не надо, – попросил он, не выпуская ее из объятий; слезы навернулись на его глаза.

– Прости, – произнесла Анна. – И не плачь, глупый, – добавила она, вытирая ему слезы. – А я ведь думала, ты не умеешь плакать…

Антонио смущенно рассмеялся, потому что и сам не знал, что способен на такую реакцию при встрече с женщиной, которую снова любил, как в юности.

– И пока не пытайся меня убить, ведь все равно я вылечусь.

– Конечно, вылечишься. Просто от тебя ни слуху ни духу целую неделю. Не поступай так снова со мной.

Анна поцеловала его в губы. Как хорошо, когда мужчина по-настоящему тебя любит, подумала она.

– Возьми меня на мотоциклетную прогулку. Поедем в самое красивое место, какое ты захочешь.

Они оседлали мотоцикл. Шлемы решили не надевать, чтобы насладиться ветром, солнцем и морем, не спеша петляя по берегу. Прижавшись к телу Антонио, Анна обнимала его. Они доехали до скалы Са-Форадада, той самой, на которой сидели более тридцати лет назад и где путешествовали по миру, водя по карте пальцами. Они спешились, взялись за руки и отправились гулять. Оба знали точно, какое место выберут. В полном одиночестве дошли до самой дальней точки утеса. Сели на камень, свесив ноги над водой. Анна гладила его по руке и играла пальцами. Он поцеловал ее в волосы и приобнял. Она положила голову ему на плечо.

– Следующим летом, когда вылечусь, давай отправимся в путешествие. На месяц. Только мы вдвоем.

– Правда? – недоверчиво спросил Антонио.

– Правда. Если захочешь, сможем махнуть в Доминиканскую Республику и там навестим твою дочь. А потом самостоятельно будем открывать для себя этот остров. Затем перескочим на Кубу… Я очень хочу посмотреть Кубу.

– Только потом не давай задний ход. Ты ведь знаешь, что я воспринимаю такие вещи всерьез.

– Нет. Обещаю, что на этот раз – нет.

Антонио поцеловал ее.

– И вот что еще, – продолжила Анна.

– Ну вот, уже выдвигаются условия.

– Я полечу на самолете. А ты, если хочешь, на теплоходе, и я подожду тебя там.

– Ладно, посмотрим. Надо бы мне за месяц до нашего путешествия наняться на какое-нибудь судно и заработать нам на поездку.

Антонио четырежды расцеловал ее, приговаривая «как же я тебя люблю».

Так они просидели больше часа на берегу моря. Антонио с энтузиазмом рассказывал, какие места они обязательно посетят: пляжи Байяибе и Макао, залив Агилас…

Когда наступила ночь, они вернулись в дом Антонио. Анне не пришлось ничего ему говорить, и он занимался с ней любовью так, как ей нравилось, медленно, глядя в глаза. И в последний раз.

От: [email protected]

Дата: 17 февраля 2011

Кому: [email protected]

«Привет, Марина.

Я не смог прочитать твои письма вовремя. Прости. Израильские силы совершили атаку. Связь по „Турайе“ часто прерывается и действует не более тридцати секунд.

Марина, я в полном замешательстве. Я по тебе скучаю, но тоже, как и ты, воспринимаю тебя далекой. Ты приняла решение самостоятельно. Да, мы его обсудили и договорились, что ты удочеришь девочку в одиночку и мы сохраним наши отношения. Но по прибытии сюда я понял, что мне не все так ясно, Марина. Я скучаю по тебе и хочу, чтобы ты участвовала в моих проектах. И чтобы мы, как прежде, работали по нашей профессии. А не так, как сейчас, когда я вижу тебя три раза в год. Пожалуйста, поразмысли над этим хорошенько. В июне я буду на Майорке и мы сможем спокойно все обсудить.

Береги себя,

Матиас».

«Береги себя» – ей не понравились эти два слова. Не ответив на письмо, она выключила компьютер и поднялась в спальню. Легла на кровать и взяла с тумбочки фотографию, которую им сделал Калеб в приюте за несколько дней до возвращения. Марина погладила кончиками пальцев по стеклу над лицом Матиаса, а затем Наоми.