Лиловый (Ii)

   Он сидел на широком подоконнике, прислонившись виском к стеклу, и очень был в эти мгновения похож на мальчишку, каким она впервые встретила его уже больше года тому назад; худой, с острыми коленками, кучерявые волосы его опять отросли и касались плеч, и только золотистая щетина, кажется, разрушала немного это впечатление.

   И, может быть, взгляд.

   В последние дни его опять охватила апатия. Она так радовалась было, когда он развил бурную деятельность, без конца что-то читал, упражнялся во дворе с клинком, который ему оставил Бел, даже ездил куда-то: куда, он не говорил ей, но она догадывалась, что опять по крышам. Небо всегда особенно влекло его.

   Вот вся деятельность стихла, и Леарза опять мог целыми днями просиживать в одном месте, будто бы о чем-то думая. Волтайр сама себе не желала признаваться, но она даже начала немного побаиваться его. Она его не понимала; порою он странно смотрел на нее, и у него был при этом пугающий взгляд, серые глаза его совсем темнели, лицо становилось жестким. Порою, наоборот, он внезапно хватал ее, принимался с силой обнимать, лихорадочно целовал ее волосы и виски, будто прося прощения за что-то, но никогда ничего не говорил.

   Волтайр беспокоилась, однако обычно держала свое беспокойство при себе, оставалась с ним ровно приветлива и весела, будто ничего не происходило.

   Изредка, впрочем, беспокойство ее все равно прорывалось, как и теперь. Увидев, как он сидит, глядя перед собой, и лицо его буквально выцвело, даже как-то посерело, отражая пепельный зимний свет, Волтайр не вытерпела и подошла к нему, мягко убрала волосы с его лба. Ей всегда зачем-то так нравился его лоб, и эти выпуклости над его бровями, придававшие ему отчего-то сходство со львом. Теперь еще и грива волос усиливала это ощущение.

   Он повернул голову, и глаза их встретились.

   На какой-то миг его выражение смягчилось, Леарза поднял руку и поймал ее кисть. Волтайр пожала его пальцы своими.

   -- Ты опять тоскуешь, -- тихо сказала она. -- Нельзя сидеть без дела целыми днями. Может, съездим куда-нибудь? Или, хочешь, позовем Корвина с Сетом. Если сказать этим прохвостам, что я испеку для них пирог, они примчатся быстрее ветра.

   Он улыбнулся ей одними губами.

   -- Не нужно. Мне просто... многое надо осмыслить, ты знаешь. Я все никак не пойму, что правильно, а что нет...

   -- Ты по-прежнему раздумываешь, не нужно ли тебе бежать отсюда?

   -- И это тоже. С одной стороны... я боюсь причинить тебе вред, но, с другой, не хочу покидать тебя.

   -- Я не думаю, что ты когда-нибудь причинишь мне вред, -- возразила женщина. -- Но если тебя это так сильно мучает, может быть, тебе просто стоит перебраться в Ритир, поближе к разведчикам? Ведь это совсем не означает, что мы расстанемся с тобой. От Дан Улада до Ритира можно долететь за каких-то пятнадцать минут.

   Его лицо снова отвердело.

   -- Ты боишься меня?

   -- ...Нет, -- соврала она. -- Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо. Если ты так и будешь целыми днями тосковать на подоконнике...

   -- Может быть, ты сама хочешь, чтобы я ушел? Только скажи, я немедленно соберусь и уеду.

   -- Да нет же. Это была твоя идея, не моя.

   -- А если я уйду?

   -- Леарза, -- вконец запутавшись, негромко воскликнула Волтайр. -- Такое ощущение, будто ты хочешь, чтобы я уговаривала тебя остаться.

   Он отвернулся.

   -- Я дурак, -- пробормотал он. -- Я действительно этого хочу. Но ты, кажется, желаешь избавиться от меня.

   Она опешила и осталась стоять, отпустив его руку.

   -- Это же... нелогично, -- сказала она, недоверчиво рассмеялась. -- Сперва ты убеждаешь меня, что ты опасен и потому должен уйти. А потом хочешь, чтобы я уговорила тебя остаться. Но если я буду уговаривать тебя, и ты останешься, то по-прежнему будешь считать, что подвергаешь меня опасности... к черту, я запуталась! Я ничего не понимаю, Леарза... чего же ты добиваешься?

   Он совсем отвернулся, уткнувшись лбом в стекло, и плечи его принялись беззвучно содрогаться; Волтайр перепугалась поначалу, подумав, будто он плачет, но когда ей удалось заставить его посмотреть на нее, она обнаружила, что он тоже смеется, только взгляд у него в эти моменты был страшный.

   -- Конечно, ты ничего не понимаешь, -- сипло произнес он. -- Если бы ты уговаривала меня, я бы скорее ушел. Но я ушел бы, уверенный, что ты любишь меня. Ты любишь меня, Волтайр?

   -- Я люблю тебя, -- покорно сказала она, глядя в его глаза. Он пугал ее; но в то же время в этом его безумии было даже что-то, притягивавшее ее к себе.

   Леарза соскользнул ногами с подоконника и резко поймал ее, заглянул в ее лицо, оказавшись совсем близко. Женщина продолжала смирно стоять и смотреть в ответ. Она не понимала... да она никогда бы не поняла его. Нелогично!.. И эти ее слова...

   Пустой звук.

   -- Скажи еще раз, -- велел он.

   -- Я люблю тебя, -- повторила она, и вдруг ресницы ее затрепетали. -- Пожалуйста, не пугай меня так. Я правда люблю тебя...