Лило

Он вышел из кабинки и сел за стол, голова раскалывалась. На глаза попался журнал Травкина. В нём описывалась сама операция и последствия. Оказывается, он еще должен был спать. Чирвин перевернул страницу. Травкин соврал, он не просто хотел убрать остатки его прошлого, он хотел убрать Лило, все его воспоминания о ней. Именно об этом и говорилось в операционном журнале. То, что к этому подмешан Плеханов, было очевидно. Друг решил, что не стоит рисковать и лучше всего провести еще одну лоботомию.

– Тоже мне, сообщник, лучше уж Дианины подозрения, чем такое вмешательство друга.

Дмитрий, шатаясь, вышел в коридор. Где-то сбоку жужжал компьютер. Это означало, что в подвале были еще люди. Травкин, Брутальный, Диана… Все эти персонажи переплелись и запутались, они словно стали какими-то размытыми. Словно их подменили тенями. Но только не Лило, она стала, наоборот, отчетливей. Дмитрий как можно тише шел к выходу. Он понимал, если его сейчас обнаружат, то не вполне ясно, что с ним сделают.

На улице уже был вечер. Всюду царил полумрак, приятное сочетание темноты и света. Он остановился возле лавки. Несмотря на перенесённую операцию, в его голове выстроилось очень ровное понимание того, что с ним произошло. Ему просто повезло, что каким-то чудом он не забыл всего того, что с ним произошло за последние дни. Почему это произошло, он не знал, то ли Травкин не справился с задачей, то ли еще что. Может, даже само провидение вмешалось в его судьбу. Так или иначе, он всё помнил, хотя по журналу Травкина операция прошла успешно.

Подниматься было тяжело. Испорченный лифт, вездесущий срач, братские алкаши на первом этаже рождали знакомые нотки отчуждения и презрения, но подъездный секс, исполнение которого он встретил на восьмом этаже, немного подправил ситуацию. Наблюдая за эротичной розовой попой, лихо ездившей по грязной штукатурке, Дмитрий понял – настоящую красоту не испортить. Аккуратно обойдя влюбленных, он ощутил приятное тепло, вырабатываемое этими телами.

Стальные двери были открыты, поэтому небольшой коридор, постоянно закрываемый доброжелательными соседями, практически не вонял. Дмитрий подошёл к двери и, опершись головой, остановился. Его мозг вспомнил о том, что Лило жива и заперта в квартире. А еще он вспомнил строчку в журнале, где было сказано, что он должен очнуться в операционной без каких либо следов насилия. Мол, так проще будет объяснить, что с ним ничего не происходило. Вот и получалось, что как только друзья обнаружат его пропажу, то они обязательно пойдут его искать и, соответственно, найдут его Лило. Друзья… Как странно теперь их так называть… Да, они это сделали ради него, но всё равно это слишком. Даже очень.

Пропустив эти мысли, Дмитрий вздохнул, открыл дверь и, быстро нащупав переключатель, включил свет. Холостяцкое одиночество взвыло, после чего бросилось из темноты навстречу, рисуя перед ним привычные предметы интерьера. Мысленно отбросив докучливого зверя, он выключил свет и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Ему казалось, что всё нереально, что он всё еще спит на операционном кресле.

Касаясь мечты

Лило здесь нет – фактом озарило сознание. Ведь даже ее касание изменило бы структуру этой комнаты, подарив ей чисто женский уют. А затем раздался шелест платья, и вместе с ним из гнетущей темноты появилась знакомая фигура. Чирвин моргнул, не растворившийся в крови витамин очень редко вызывал столь реалистичные галлюцинации. Тем временем видение не только не исчезало, но и, приложив палец к губам, всё ближе и ближе подкрадывалось к его кровати, учащая собственное дыхание и сердечный ритм проникателя.

      Дмитрий, нежно обхватив предполагаемый призрак, стал его раздевать. Любовная битва велась стихийно, возлюбленные то и дело растворялись в темноте, периодически освещая отдельные части тела.

Когда пришёл занавес из мокрых капель, Дмитрий открыл глаза. Изящная фигура не исчезла, она лежала рядом, подставляя чарующие глаза под лунные, очищенные стеклянной ширмой лучи. Вкрадчиво улыбнувшись, она подняла его руку и коснулась ею своей щеки. Дмитрий облегчённо вздохнул, это был не призрак.

Всё. Он не отпустит её! Ни за что её не отпустит. После этой операции, которую так славно провели его друзья, он больше не питает к ним особой симпатии. Да, они сделали это из добрых побуждений, но разве это меняет суть произошедшего события? Разве это отменяет последствия? Кто они? Боги? Почему вот так запросто они вольны решать его судьбу?

Он повернул голову. Лило лежала рядом, её красивые глаза светились нежностью, беззащитностью, доверием. Она была полностью в его власти. Она единственная, кто смело пошёл за ним. Он коснулся её челки, густые волосы были послушны, они с легкостью ложились на другой бок.

– Я тебя не сильно помял?

– Когда только притащил сюда или несколько секунд назад? – спросила она по-английски. Дмитрий улыбнулся, он и забыл, что она американка.

– Когда притащил сюда.

– Когда я была в чемодане, то не очень помню, потому что ты галантно меня отключил.