Лило

Дмитрий поежился, иди в исследовательскую не хотелось. У него появилось странное ощущение опасности, объяснение которому он нашёл после, когда увидел как Рома Травкин, лучший химический и биологический эксперт, деловито обхаживает излюбленное стальное кресло. Увлекшись процессом очищения, молодой ученый даже не заметил вошедшего, так что Дмитрий без особо труда просмотрел результаты Плеханова.

Оказалось, что Плеханову дали дополнительный препарат, ТБ3А. Специальный витамин, который, помимо тройного увеличения рефлексов, обладал чесночными органическими сульфидами, делавшими человеческую плоть недоступной вампирам. Дмитрий отодвинул листок и сел. Теперь стало понятно, почему Игорь победил Ивана. Он посмотрел на Травкина. За стеклом его движения были бесшумны. Впрочем, скорее всего, и там Роман не производил особого шума.

– Эй! – резко крикнул Чирвин, нагнувшись над микрофоном. Подвальный лаборант дрогнул, дернулся и замер.

– Идиот, – выдохнул Травкин, – вечно всякой фигнёй страдаешь, давай, проходи, я тебе тут место приспособил.

– Место? Неужели кровь из пальчика требует подобного места?

– Тут не только пальчик, мне надо сделать общий медосмотр.

– Зачем?

– Тебе Диана не рассказала?

– Она сказала, что ты анализы возьмёшь, но чтобы так, она не говорила.

– Так сходи и еще раз спроси, думаю, она с удовольствием пояснит все детали, которые ты недопонял.

– Зачем же так? Вера – главное среди нас, друг мой, ибо она скрепляет коллективные узы, – Дмитрий открыл стеклянную дверь и вошёл внутрь второго отделения. – А коллектив, по крайней мере, для меня, всегда стоит на первом месте.

– Охотно верю, руки под ремни просунь.

– Это еще зачем?

– Как будто сам не знаешь, – Травкин усадил его в кресло и положил его руки на подлокотники, которые тут же затянул ремнями.

– Эй, подожди! Ты что творишь-то?

– Что ты так разнервничался, это же элементарное процедурное правило! К тому же, я хочу проверить остаточную память. Оказывается, мы не всё убрали. Скажем так, кое-что может возвращаться в виде снов, понимаешь?

– Да ты что, спятил? Что за фигня? А моё согласие?

– Тут твоё согласие не нужно, это же прошлая недоработка.

– Ах ты, сука, дождался ведь, пока усядусь. И что, это будет так же больно?

– Не совсем, во всяком случае, не должно. Так, сначала я уберу остатки твоей дозы, – он вытащил шприц. – Вот, это наш новый стимулятор Ст-5, позволяет убрать остаточный витамин, скажем так, практически мгновенно.

– Ты бы хоть жгут наложил, медик хренов.

– Это практиканты жгут накладывают, да и то только старым бабкам, твои же вены всё еще видны, – он медленно набрал полный кровяной цилиндр. – Ну, вот и готово.

– Что-то мне нехорошо… Ты этой дурью Плеханова обрабатывал?

– Нет, стандартной.

– Ах ты, гнида! Опять подопытные, что ли, закончились? – Дмитрий закрыл глаза, голову сдавило так, что глаза плавно, но уверенно поползли наружу. – Твою мать!

Кровяной настил опустился быстро. Чувствуя, что сознание уходит, Чирвин инстинктивно рванул закреплённые ремнями руки. Сразу же послышался треск суставов, искалеченные руки зажили не до конца и поэтому легко переломились. А затем произошёл мышечный спазм, который так легко сломал всё желание к сопротивлению. Спазм представился в виде электрического заряда, полностью сковавшего организм. Бивший с недюжинным размахом, он не церемонился в поиске, обдавая болью практически всё тело. Дмитрий вспомнил лица больных раком, всё существование этих людей, столь печально отображенное в их глазах, обретало иной смысл.

– Так, – раздался голос Травкина, что-то вколовшего в шею, – теперь должно полегчать.

      Боль действительно отступила, но связавший организм мышечный спазм отступать еще не собирался и боролся до последнего конца.

– Ну как?– сквозь голос Травкина сквозила тревога. – Отошёл?

– Чё? Что это было? – с трудом разлепляя губы, прошептал Дмитрий. – Что ты мне вколол?

– Я же сказал, наш новый стимулятор Ст-5.

– Гнида. Ты хоть понимаешь, что я пережил?

– Это маленькая недоработка, зато теперь мы можем приступить к операции, точнее, к антибиотикам, не могу же я на живом тебе проводить эксперимент.

– Какая забота.

– А теперь сон, – Травкин достал еще один шприц.

– Только просьба: не ройся в воспоминаниях, я тут на днях онанировал, не хотелось бы всех оповещать, – попросил Дмитрий, чувствуя, как веки становятся всё тяжелее и непослушнее.

Очнулся он тут же. В кресле. Послеоперационные ощущения очень сильно напоминали предыдущие. Казалось, что в мозг воткнули несколько расплавленных игл, которые постоянно состязаются в степени своего накала. Дмитрий свесил ноги. Под креслом он заметил целую лужу густой крови. Вероятно, Травкин очень спешил, даже убраться толком не успел. Спрыгнув в лужу собственной крови, проникатель подошёл к зеркалу.

Вид его был незауряден. На полголовы растянулся след скальпеля, бравший начало от виска и кончавшийся где-то у затылка. Дмитрий потрогал лоб, касание пальцев он не ощущал.