Лилэр

– Всё равно нам надо что-то делать с этим безумием. Я в буквальном смысле теряю рассудок, когда вижу тебя. С каждым разом всё хуже. Слушай... мне нужно отправить письмо за пределы дворца. Можешь помочь?

– Могу.

Он встал, порылся в столе и достал из ящика чернильницу и перо, вытащил лист бумаги из стопки и положил перед ней. Лиля откинула крышечку чернильницы и остановилась, пощипывая губу пальцами. "Ме эйре эйкро? Та ойт".

– Это всё письмо? – улыбнулся Джерилл, глядя на бумагу. – У тебя такой почерк красивый, почему ты мне каракулями написывала-то, а, весёлая?

– Я не знала, умеешь ли ты прописные читать, – со стыдом призналась Лиля.

– У тебя тут неточно. "Ме эйре" можно сократить до "мэйре". Так чаще пишется теперь. Ты где арнайский учила? "Сколько у меня времени"...

Лиля уставилась на него.

– А ты?!

– Камьер должен уметь вертеться. Ты полна загадок.

Лиля откинулась на спинку диванчика. Он сложил письмо, спрятал в карман и сел рядом.

– Я передам.

– Погоди... Ты не знаешь, кому.

– Да?

Лиля посмотрела на стакан в своей руке и хмыкнула.

– Ты тоже полон загадок. Такое впечатление, что у тебя тут полный дворец друзей.

– Ох, если бы... Нет.

– Ты ведёшь себя наглее, чем крейт. Приглашаешь меня в покои и сидишь, распивая вино, с ногами на столе. Я так сидела, потому что была хозяйкой дома, хоть и временной.

– Я тоже хочу быть хозяином этих покоев. Хоть и временным. Помечтать-то можно? Может, я хочу себя крейтом почувствовать. Даму в покои пригласить, м?

Лиля повернулась к нему. Он сидел на диванчике в рубашке с подвёрнутыми рукавами, в своих трёпаных, слегка потёртых штанах, босой и весёлый.

– Ну как? К этому крейту приятнее в гости ходить? – хмыкнул он, почёсывая шею.

– Это немыслимо, – рассмеялась Лиля. – Я не...

Он повернулся к ней и схватил за шею, накрывая её губы своими, и все мысли разом разлетелись, как резко выплеснутая вода, которая сверкающими брызгами отскакивает от серых камней внутреннего дворика.

Джерилл взял её за плечи и встал, увлекая за собой, не отрываясь от её губ. Лиля пару мгновений силилась сохранить трезвый рассудок, но его запах и его пальцы лишали способности мыслить. Она закрыла глаза и просто позволила ему вести её дальше, в мир за пределами слов и чётких понятий, туда, где границы их тел таяли, и нельзя было уже понять, где она, где он, а где что-то большее, во что сплавлял их этот огонь, этот пожар в степи, сметающий все границы приличий, условностей и морали.

– Сколько ещё пустующих комнат во дворце? – спросила Лиля, прикрываясь краем осквернённого шёлкового покрывала.

– Много. Открой. Хочу смотреть.

Лиля откинула покрывало и слегка покраснела под его взглядом.

– Ты не так прост, как кажешься, – сказала она, смущённо почёсывая нос.

– Мной очень легко управлять, – хмыкнул он. – Вот, смотри.

Лиля посмотрела и облизнула губы, пытаясь выровнять дыхание.

– Я мог бы сказать о тебе то же самое. Ты не так проста. А, "уши"? Что за заговоры ты плетёшь? Что за тайная переписка, Лилэр? Готовишь государственный переворот? Я покажу тебе, как это делается.

– Это не государственный переворот. Ты перевернул меня на спину.

– Вполне себе государственный. Я захватываю власть над тобой, нарушая все действующие нормы морали. Многократно и настойчиво попираю твои права, отчего ты стонешь так восхитительно. Я применяю грубую силу, которой ты тщетно пытаешься противостоять, для захвата точек управления, и сжимаю их, стискиваю и сминаю, наслаждаясь тем, как ты сладко терзаешься под гнётом моей тирании. Всё сходится. Подними руки, мне нужно закрепить этот узел. Я опасаюсь контрреволюции.

– Откуда ты этого набрался? – простонала Лиля, поднимая запястья, стянутые его ремнём. – Ты же... О-ох...

53. Ему позволено всё

Лимонно-жёлтый луч солнца полз по опорам балдахина, всё ниже и ниже. Джерилл спал на животе, раскинувшись на кровати и слегка прижав Лилю к перине правой рукой и ногой.

Она осторожно пошевелилась, но Джерилл тут же проснулся и открыл глаза.

– Доброе утро, – сказал он, подтягивая её к себе. – А ну, иди сюда.

Лимонное утро разгоралось. Где-то неподалёку неугомонные птички затеяли перепалку, перепрыгивая по ветвям деревьев и яростно щебеча. Джерилл стоял, вытирая лицо после умывания, и с улыбкой поглядывал на Лилю.

– Нам пора, – сказал он, протягивая ей руку, и Лиля села на кровати. – Одевайся. Я помогу тебе с лентами.

– Джерилл, ты представляешь, – сказала Лиля, держась за опору балдахина и косясь за спину, где он ловкими пальцами затягивал ленты корсажа. – Когда я была у креи Галарды, к ней зашёл крейт и просто сказал ей, что забирает Катилэн, которую ты прислал вместо меня.

Руки Джерилла замерли, потом он развернул Лилю к себе.

– Да?

– Да. Мне это кажется настолько странным, насколько это возможно. Она ни слова ему не возразила, представляешь? Это же дико...