Life Goes On

— Наверное, это так. — Я положил еду в свою тарелку. — Ты тоже занят важной работой?

— Мы здесь все такие.

— Я буду чувствовать себя в безопасности.

– Очень мило с твоей стороны так сказать.

О нет, это не так. Боссу едва удалось уничтожить нас всех. – Лорд Моггерхэнгер придет?

— Он останется в диспетчерской вышке, — прошептал он.

Я столкнулся с Пиндарри, который избежал попадания майонеза на свой синий костюм. Майонез украсил  ковер. Моггерхэнгер, разговаривая с Полли, увидел это. Он видел все. Пиндарри заметил это, поэтому взял со столика салфетку и вытер белую лужицу. Это было больше, чем стоил его бонус. Видеть все было частью натуры Моггерхэнгера, и он  развивал этот талант. Он читал или доктор Андерсон рассказал ему (за плату или ящик виски), что великие люди замечают все. Они обладают всеядным пониманием деталей. Правда, но не совсем. Родившийся в приходе Бедфордшир, Моггерхэнгер родился с острым глазом и чутьем ветряной мельницы. Он бросил школу в четырнадцать лет, рассказал мне Блэскин (который уговорил Драджа-Перкинса заняться детективной работой), потому что это не привлекало его с рождения, учитывая, что, если он выучит азбуку, любые другие необходимые  знания будут доступны человеку с его умом, любопытством и жадностью. Но точно так же, как верно то, что великие люди обязаны своим успехом знанию деталей, так же верно и то, что их падение вызвано неспособностью делегировать задачи, успех которых жизненно важен для их дальнейшего процветания. Те, кто попадает в эту ловушку, вовсе не являются великими людьми, заметил Блэскин, добавив, что Моггерхэнгер был просто любопытным старым ублюдком, который не мог держать руки при себе в то время, когда в стране было больше слепых глаз, чем недостающих рук. Я подошел к Мэтью Коппису у двери.

— Как дела в поместье Сплин?

Он говорил так, чтобы никто, кроме меня, не услышал.

— Алпорт ушел на восток.

— Я чуть не поехал на запад, — засмеялся я, — в Канаду.

— Лучший наркотик производят на маковых землях Туркестана, — сказал он. — Крестьяне выращивают его тайно в колхозах. Некоторые говорят, что российское правительство знает, но не возражает. Оно пойдут на все, чтобы получить иностранную валюту. Товар доставил Алпорту в Восточном Берлине русский генерал. Я слышал, сами знаете кто говорил, что в следующий раз мы заплатим им несколькими мешками зерна, которое им, кажется, нужно больше, чем деньги. Вы будете удивлены, сколько белого порошка поступает из России. Кто-то им много продает, а они большую часть продают нам. Потом (и я не знаю, как это делается, но это так) мы продаем им его обратно за меха, бриллианты и иконы.  Отправляем в Россию кораблями в Одессу и Ростов. На баржах он идет вверх по Днепру и Дону — далее по Волго-Донскому каналу и до железной дороги Москва — Владивосток.  

Я не хотел столько знать, но не удержался и спросил:

— А почему бы  не привезти его им   самолетом и не избавиться от всех этих хлопот?

— «Аэрофлот» слишком ненадежен. Никогда не знаешь, когда русские собираются вторгнуться в другую страну, например, в Афганистан. Им потребовалась половина гражданского воздушного флота для переправки войск и оружия. У лорда М. был мужчина, который вез ценный чемодан на самолете «Аэрофлота» в Австралию. В Москве самолетов уже не было, поэтому всех отправили обратно в Варшаву. Поляки не знали, что с ними делать, поэтому отправили обратно в Лондон. Курьеру лорда М. пришлось забронировать другой маршрут, и он прибыл слишком поздно. Банда «Зеленых Ног», действующая из Сяомэнь через Гонконг, добилась успеха первой. На этой сделке были потеряны большие деньги.

— Что-нибудь еще? — Я вспотел, потому что Коттапилли и Пиндарри были недалеко.

— Лишь бы не пошел снег, – сказал Мэтью громко, в своей дурацкой манере.

Я рассмеялся, как будто в конце длинной шутки.

— Пакет бумаг будет ждать в Верхнем Мэйхеме, как вы мне и сказали. Это динамит. Мы не можем проиграть, — сказал он. 

Только наши уши, подумал я, и несколько пальцев. Арабы не единственные, кто отрубает руки за воровство. Я хлопнул его по спине и присоединился к толпе.

— В наши дни появляется много новых банд, — говорил Джерико Джим.

— Детские игры, — сказал Кенни Дьюкс. — Подумайте об их именах. Грабеж тигров. Ангелы Молотова. Разбиватели окон. Пламя Бога. Чертовы отбросы.

— Богатыри и карманники, — Коттапилли тоже был пренебрежительным. — Тюремное мясо.

— Что не так с карманниками? — Джерико Джим похлопал меня по плечу и показал мне мой бумажник. — Тебе следует поберечь это.

Я схватил его за куртку и поднял кулак. — Свинья ты!

Моггерхэнгер от смеха хлопнул себя по жилету. — Для ребят это была всего лишь шутка, Майкл. Могу поспорить с ним на пони, что он не сможет получить это от тебя.

Он побелел, поэтому я отпустил его.

— В следующий раз я выбью из тебя все дерьмо.

— Ничего страшного, — сказал босс. — Вы не настоящий лондонец, если у вас не обшарили карманы. Хорошо, что это было не на улице. Вы бы никогда свой кошелек больше не увидели.

Джерико Джим поправил галстук. Я не должен был выходить из себя.

— Извини за это.

Он ухмыльнулся.