Life Goes On

— Но он ушел, — сказала она. — Никто из нас не мог больше этого терпеть. Мы обсуждали это несколько дней. Мы как будто собирались уйти вместе. Это было безумно. Что его свело с ума, я до сих пор не знаю, но знаю, что я уже начала идти тем же путем. Я помогла ему собрать чемоданы, что он очень ценил. В воздухе витало больше дружбы, чем я когда-либо чувствовала. Если бы мы могли жить так каждый день, когда он всегда собирался и думал об отъезде, возможно, жизнь была бы сносной. Мы даже занимались любовью на диване лучше, чем раньше. Я не могла в это поверить. Он тоже не мог. Но он не мог изменить своего решения. Как глупый человек, давший слово, он не смог без нервного срыва выбраться из вырытой для себя канавы. К этому моменту я тоже не хотела, чтобы он передумал. Возможно, он действительно хотел остаться, но не сделал бы этого, если бы я  ползала и пресмыкалась. Возможно, был шанс, но я был недостаточно сильна. Я была слишком измотана, чтобы принять это.

«Всему когда-нибудь приходит конец», — подумал я.

— За те несколько лет, что мы были вместе, можете себе представить, как часто у меня было плохое настроение. Это означало, что мы мало занимались любовью, потому что он считал невозможным заниматься со мной любовью, когда я была в плохом настроении. Конечно, это был именно тот момент, когда я хотела, чтобы он это сделал. Тогда я бы вышла из плохого настроения. Но когда я была в плохом настроении, он становился еще хуже, поэтому у него было еще меньше возможностей заниматься любовью. Он мог заниматься любовью только тогда, когда я была в хорошем настроении, что в данных обстоятельствах случалось нечасто, поскольку я не могла быть в хорошем настроении, потому что он всегда был в плохом настроении. А когда у меня случалось быть в хорошем настроении, несмотря ни на что, мне не всегда хотелось, чтобы он занимался любовью. Он тоже, чаще всего, не делал этого, но когда он это делал, мне приходилось ему позволять. Иногда это срабатывало, но часто — нет. Только на этом фронте были бесконечные трения.

Я задавался вопросом, не была ли эта длинная история ее методом отпугивания мужчин, которые собирались затеять с ней игру. Если бы так, я бы снял перед ней шляпу, если бы она была на мне.

— В любом случае, когда наступил великий день, я помогла ему сесть в такси и поцеловала его на прощание. Я не спрашивала, куда он уходит. Это было легко. Я не хотела. Когда дверь закрылась и его увезло такси, я пару часов была в отчаянии, но потом начала поправляться. Я была счастлива. Мне нужны были деньги, чтобы жить, поэтому через два дня я устроилась на работу машинисткой в обычный офис. Зарплата у меня была маленькая, но я справилась. Это не было настоящей проблемой. На самом деле все было чудесно. Никто не мог понять, почему я так счастлива и спокойна. Я подружилась с одной-двумя женщинами и супружеской парой на той же улице. Я пригласила их выпить. Был даже мужчина, который, как я думала, мог бы мне понравиться.

Ну, вы уже догадались. Он вернулся. Однажды я нашла его на пороге, когда вернулась с работы. Мое сердце замерло. Я хотела убить его. Как только я снова встала на ноги, это должно было произойти. Мне хотелось развернуться и уйти, чтобы никогда больше не видеть ни его, ни дома. Если бы я только могла. Но я не могла. Клянусь, это не имело к нему никакого отношения. Просто я там жила. Что бы я ни думала, он вернулся. Чем дольше он отсутствовал, тем несчастнее он становился. Прошло всего три месяца. В духовном плане мы настолько походили на сиамских близнецов, что, возможно, его постоянные страдания были связаны только с мыслью, что я становлюсь все счастливее и счастливее.

У нас тогда произошла настоящая ссора, такая, какой у нас никогда не было. Это также не прояснило ситуацию и не положило конец нашим бедам. Все не так просто. Это сделало их еще хуже. Решения не было. Я пошла за ним с молотком. Нет, я не убила его, хотя это было бы прогрессом в нашей ситуации.  Так или иначе, через две недели я ушла от него и больше не вернулась. Он все еще был на работе, я полагаю. Я забрала вещи и нашла себе другую комнату. Я договорилась о переводе в другой офис той же фирмы, в Сент-Олбансе. Через пару лет, когда он завел себе другую женщину — слава богу, я была этому очень рада — развод состоялся. Я теперь управляющая офисом, и мне дали продленный отпуск, потому что мне пришлось уйти. Я была очень спокойна, и, возможно, реакция была запоздалой, но тяжелый факт развода поразил меня как бомба, не из-за чего-то связанного с ним, а из-за чего-то внутри меня. Теперь я абсолютно свободна и наконец знаю, кто я. Только я могу сказать себе, кто и что я, а не любой мужчина. Я очень хорошо живу одна. Мне даже удалось экономить, не экономя при этом на себе. У меня есть друзья, но нет ни одного друга-мужчины, которому я бы позволила стать моим любовником.

— Если вы так не любите мужчин, — сказал я, — почему вы мне все это рассказываете?

Она  мгновение держала меня за руку и допила шампанское.