Личный ущерб

— И я вернулась в этот клуб, понятия не имея, что скажу, если встречу там кого-нибудь из знакомых. Наверное, придумала бы что-нибудь, связанное с работой. Я пришла туда, как на какое-то важное расследование. Села за столик в первом ряду и стала ждать появления той женщины. Выяснилось, что ее зовут Тереза Галиндо. И вот она появилась на подиуме. Начала смотреть на меня так же, как в первый раз. А я уже уступила, сдалась, и мое тело трепетало от желания. Ошеломляющее ощущение. — Даже сейчас, вспоминая об этом, Ивон почувствовала легкое возбуждение. — У них было принято, что после выступления каждая девушка в бикини разносит напитки. Ну, чтобы собрать чаевые. Когда Тереза приблизилась ко мне, я ей что-то заказала. Кстати, не такой уж она была красавицей. Конечно, фигура в полном порядке — других сюда не берут, все-таки нужно раздеваться перед публикой, — но я была настолько взвинчена, что особого внимания на ее внешность не обращала. Я хотела ее и понимала, что это нехорошо, а она это знала. Наконец Тереза принесла мою выпивку. Принимая деньги, она уронила мне на колени салфетку и прошептала: «Я выполняю частные заказы». «Какие заказы?» — спросила я едва слышно. «Танцую», — ответила она. Но я догадывалась, что речь идет не о танцах, и осмелела настолько, что, развернув салфетку и увидев номер телефона, смяла ее и тут же, без промедления, назначила встречу. Тереза пришла на следующий день в одиннадцать. Мы занимались любовью при ярком дневном свете — это началось через две минуты после ее короткого танца, — и мне было невероятно хорошо, просто фантастически. Вовсе не от того, что меня ласкали женские руки, и не от того, что Тереза принесла с собой забавные маленькие игрушки — одна, которую она называла Волшебной палочкой, имела на конце три небольших вращающихся шарика, — а потому, что, занимаясь этим, я не переставала думать: «Господи, ведь этот сон снился мне уже множество раз».

Разумеется, я ей платила. Она сказала, что встречается только с женщинами и не очень часто, правда это или нет, выяснить не удалось. Говорила, будто я ей нравлюсь. Тереза быстро вычислила, что я из правоохранительных органов, но насчет ФБР, конечно, не догадалась. Думала, я помощница шерифа округа. И вообще сочинила про меня целую легенду. Что я работала в тюрьме и потому возненавидела мужчин. Как большинство девушек в клубе, включая и ее, ненавидят тамошних мужчин. Смотрят на них с подиума и радуются, что те ничего получить не смогут. У Терезы к тому же имелись свои особые причины. Долгие годы ее подавлял дедушка, деспот, которого все боялись. Сюрпризом для меня было, что Тереза окончила колледж, получила диплом бухгалтера. Но на этом она зарабатывала больше. В общем, я уже давно все осознала и спокойно могу говорить об этом вслух. Самое трудное, мне кажется, преодолеть отчаянное сопротивление своей природы и наконец признаться: да, это так. С Терезой я встречалась, мы мило проводили время, ходили в бар выпить. Иногда до, иногда после. В моем воображении Тереза была мягкой, доброй и неприкаянной, поскольку ее окружали грубые люди, которым нравилось причинять боль. Она водила меня в секс-клубы. Их называют клубами, но это были просто лофты, где при входе берут плату. Там я насмотрелась всякого. Что бывает в жизни и не бывает. Тогда эти странные шоу казались мне интересными. Вот видишь, какая я, — устало закончила Ивон. — Начинаю над этим серьезно размышлять и прихожу в ужас. Завела роман со стриптизершей. Стрип-ти-зершей! Боже мой! Такое не привидится даже в дурном сне. Стриптизерша!

— Не надо себя укорять, — сказал Робби. — Ведь это просто игра.

Ивон рассмеялась. Ее восхитила легкость, с какой он принял ее откровения.

— Откуда же, черт возьми, взялся этот Кармоди? — вдруг удивился Робби. — После Терезы?

— Нет, до. Это был период метаний. Меня мучило, что другие от этого получают удовольствие, а я нет. Мне казалось, что стоит расслабиться, то есть как следует выпить, и все будет в порядке. К тому же я находилась вдали от дома, в командировке. Если честно, то Кармоди не единственный. Внешне все было в порядке. Механизм работал, но страсть, понимаешь, страсть отсутствовала. Только спустя годы я осознала, что по-настоящему зажечь меня способна лишь женщина.

— А сейчас у тебя кто-нибудь есть? — спросил он. — Дома.

Она усмехнулась:

— Нет, Де-Мойн — это не Сан-Франциско. Там нужно соблюдать осторожность, ведь в ФБР подобные вещи не приветствуют.

И во время командировок в Айову тоже никаких путных знакомств завести не удалось. Да Ивон и не жалела, маленькая частичка души по-прежнему ждала, что это все исчезнет и она станет нормальной женщиной.