Либретто для жонглёра

- Между прочим, - сказал Скарамуш. - Вы обещали порассуждать о метемпсихозе. - Неужели? - удивился я. - А почему бы и нет? - сказал Скарамуш. - На мой взгляд, это самое запутанное явление в мире. - Никакое явление не бывает запутанным больше, чем его толкование, внушительно заявил Скарамуш. - Но к чему увеличивать путаницу в мире, и без того уже весьма изощрённую? Например, некоторые утверждают, что душа человека может переселиться в тело животного - об этом сказано в "Тибетской книге мёртвых" и... - Этого вполне достаточно, - перебил меня Скарамуш. - Но животных на нашей планете становится всё меньше, а людей, напротив, всё больше. Если так пойдёт и дальше, то людям скоро вообще не в кого будет перевоплощаться кроме как в людей или в ангелов. Основываясь на этом, можно утверждать, что численность населения нашей планеты напрямую связана с эволюцией. Скарамуш покачал головой. - Это спорное утверждение. - Не более спорное, чем то, что человек может перевоплотиться в животное. - Пора делать вывод, - сказал Скарамуш. - Уже? - удивился я. - Что ж... Нельзя войти в одну и ту же реку дважды. - И это всё, что вы можете сказать? - Ну почему же. Сказать-то я могу многое, только я всё равно ничего в этом не понимаю. - Зачем же тогда было рассуждать о метемпсихозе? - Так ведь это вы настояли, магистр! - И вовсе я не настаивал, - вздохнул Скарамуш. - Но продолжайте, раз уж не сумели вовремя закончить. - Закончить тут ничего нельзя, - сказал я. - Можно только остановиться. - Если сделать это вовремя, то это одно и то же. - В таком случае, я буду говорить, а вы остановите меня. - Начинайте, - сказал Скарамуш. - А я засеку время. - Если вы сделаете это, магистр, я окажусь в цейтноте, стану нервничать... - Начинайте же, сударь! - сказал Скарамуш, теряя терпение. - Дух самоубийцы, - сказал я. - Чем не пример? - Это тот, что витает над краем бездны? - Тот самый, - кивнул я. - Он вселяется в каждого нового путника, идущего по горной тропинке, и когда тот, повинуясь внезапному и неодолимому импульсу, бросается в пропасть, этот дух вновь теряет свою телесную оболочку. До следующей жертвы. - И что же? - пожал Скарамуш плечами. - Не станете же вы уверять меня, будто знаете, как это всё началось! - Не стану, - сказал я. - Но догадываюсь, что кто-то должен был быть первым. - А почему бы вам просто не обозвать этого духа вирусом временно неизлечимой болезни и, снабдив подходящим латинским названием, не похоронить его с миром в какой-нибудь пыльной папке с грифом "Ничего не поделаешь" или "Принять к сведению"? - Не думаю, что это болезнь, - с сомнением сказал я. - Или болезнью может быть вся жизнь? - Что ж, - сказал Скарамуш. - Говорят, от неё умирают. - От жизни нельзя умереть, - заявил я. - Да и смерти никакой нет. - А иначе, какой был бы смысл рассуждать о метемпсихозе, - подхватил Скарамуш. - Иначе всё вообще бессмысленно. Ведь Хлоя умерла. - Теперь вы скажете, что вы - это Борис Виан. - Не скажу. - Почему же? - Потому что, я не знаю, так ли это. Ведь как вы справедливо заметили, я не знаю, с чего и как всё началось. Может быть, я Федра... - Ах, да, - сказал Скарамуш. - Что ж, очень возможно... - С другой стороны, - продолжал я. - Предположим, что некий демон беспрепятственно перемещается по странам и эпохам, вселяясь то в одного, то в другого путника, в результате чего разные люди проживают порой почти в точности одинаковую жизнь. И если верно утверждение о том, что всякое событие происходит дважды - первый раз как трагедия, а второй раз как фарс, то возникает вопрос: "Откуда же тогда столько одинаковых трагедий?" - Вы так и собираетесь закончить вопросом? - А что, уже пора делать вывод? - Этот вопрос я от вас уже слышал. - Что же мне делать? - А скажите что-нибудь, всё равно, что, - посоветовал Скарамуш. - Что бы вы ни сказали, на каком-нибудь этапе ваших рассуждений, это вполне сойдёт за вывод. - Мне эта мысль представляется слишком сложной, - признался я. - Прекрасный вывод! - удовлетворённо сказал Скарамуш. - Но я вовсе не это хотел сказать! - А вот это уже излишне, - заметил Скарамуш недовольно. - После того как вывод сделан, рассуждать не принято. Это дурной тон. Разве вас не учили этому?

....

- Имеет ли жизнь смысл, или не имеет? Стоит ли, вообще, жить? Вот вопросы, на которые я не могу себе ответить. Так говорил странствующий философ. - Поздно рассуждать, сударь, - возразил ему Дитрих. - Родились уже.

....

Курс наглядной философии магистра изящных наук Скарамуша