Лягушка-нецаревна

Припомнился развод. Какой она выглядела убитой и как хорохорился он! Казалось, перед ним вся жизнь. Избавился от наскучившей жены и радуйся свободе! Но свобода как-то уж слишком быстро надоела. Сначала не врубился, что случилось. Неограниченные возможности, открывшиеся так внезапно, закружили голову. Хорошо, что не спился. Но бабником стал записным. Девиц собирал, как коллекцию. Молодых и красивых. Но вот незадача, теперь он не мог припомнить ни одного имени из череды одинаковых любовниц.

Понял, что лучше всех ему было с Яной. Похоже, он всегда любил ее одну. Но было стыдно просить прощенья после такого подлого расставания. Несколько лет терпел, стараясь превозмочь внезапно вернувшуюся старую любовь. Не получилось. Тогда решил вернуть жену. Считал, что особого труда это не составит. Помнил ее страдающие глаза при расставании. Был уверен, стоит ему прийти с покаянием, и он будет тут же с умилением прошен.

И снова не получилось. Новая Яна оказалась жесткой и насмешливой, не чета прежней. Он сначала даже засомневался было, эту ли женщину он любит. Но, побыв в ее обществе пару часов, почувствовал, что тянет его к ней куда сильнее прежнего.

Что же делать? Он привык, что соперников у него нет. Стоило ему положить глаз на какую-нибудь красотку, как она тут же забывала о прежней жизни и стремилась к нему, как бабочка к огню. Он отдавал себе отчет, что это действие больших денег и возможностей. И не обольщался, слушая уверения в вечной любви. Хотя, возможно, они и остались бы с ними, если бы он это позволил. Но они ему слишком быстро надоедали.

И вот единственная женщина, которая ему до чертиков нужна, говорит ему «нет». Конечно, этим она существенно взвинчивает свою цену, но как быть, если это «нет» станет хроническим? Опыта в уламывании баб у него не было. Даже за Яной в свое время он не слишком-то ухаживал. Познакомились, пожили вместе с полгода, поженились. Вот и все. Он даже не понял, любит он ее или его к ней влечет простая похоть, ведь она была очень хорошенькой. Хотя жили они неплохо все пятнадцать лет брака.

Танец кончился. Яна, оживленная и разрумянившаяся, устроилась на стуле и налила в бокал минералки.

– Праздник удался. Брат, думаю, доволен.

Они одновременно повернулись и посмотрели на Белова. Он о чем-то говорил с женой. Почувствовав их взгляд, приветственно взмахнул им рукой. Екатерина Ивановна даже изобразила милую улыбку.

– Похоже, даже Катя удовлетворена. Обычно она всем недовольна. Сколько ты им подарил?

Касаткин поморщился от подобной бесцеремонности.

– Не помню. Да и какая разница?

Яна даже закудахтала от подобной наивности.

– Какая разница, говоришь? Да огромная! Если бы сумма подаренных денег не перекрыла затраты, то Катя сейчас была бы до чертиков озабочена. Она физически не выносит долги. Она даже спать не в состоянии, если что-то кому-то должна. А когда у нее плохое настроение, то и всем вокруг должно быть плохо. Во всяком случае, она уверена, что смеяться и веселиться, когда ей плохо, верх непорядочности. Понятно?

Максим посмеялся.

– Понятно. А ты сама как к деньгам относишься?

– Нормально. Когда они есть, хорошо, а когда нет, тоже хорошо, потому что когда-нибудь они все равно появятся.

– Да ты настоящий философ.

– Никогда им не была и не буду. Это просто здравый смысл. В минимальных размерах он у меня все же присутствует.

Выпив воды, она с милой улыбкой бросилась навстречу пришедшей немолодой паре. Чуть прищурившись, Максим оценил вошедших. Похоже, он их когда-то знал. Кто же это? На память он пока еще не жаловался и вспомнил, что это одноклассница Яны, вроде бы Людмила. Но какая разница! Яна выглядела если и не как юная девушка, но как молодая женщина, которой нет и тридцати, а по Людмиле сразу было ясно, что она стремительно приближается к пенсионному возрасту.

Яна была искренне рада встрече, а вот по Людмиле этого не скажешь. Конечно, все познается в сравнении. Вот и ее муж тоже бросал оценивающие взгляды на жену и ее одноклассницу, и сравнение было явно не в пользу жены. Понятно, кому он отдаст предпочтение, если появится такая возможность. И внезапно Максим горячо пообещал себе, что такой возможности больше не представится никому.

К Яне снова подошел ведущий и пригласил на танец. Обняв слишком сильно, повел в танце, что-то соблазнительно нашептывая ей на ушко. Она, чуть повернувшись в сторону, мило улыбалась ничего не значащей улыбкой.

Прежде Касаткину ревновать не доводилось, и это чувство ему здорово не нравилось. В голове даже промелькнула мысль – если бы он видел, насколько его жена нравится другим мужчинам, он бы в свое время вел себя по-другому. Но Яна никогда поводов для ревности ему не давала, и, как оказалось, зря. Неужели он тоже стадное животное и охраняет свою самку только при наличии соперника? И ему не надо то, что никому не надо? Какой же он идиот!