Левша

…«сорок тысяч курьеров»… – В «Ревизоре» (д. III, явл. VI): «И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!»

С. 159. …тихоструйная речь… – С. Уманец вспоминал о Филарете: «Говорил он очень тихо, почти шептал (этот шепот очень удачно назвал H. С. Лесков «тихоструй»), но не от слабости голоса, а нарочно, с расчетом, желая произвести впечатление вконец изнуренного постом и молитвой. Говорю так потому, что при мне он довольно-таки покрикивал на келейника и забывал о своем «тихоструе» (Уманец С. Мозаика (из старых записных книжек) // Исторический вестник. 1912).

С. 160. Перстное – плотское.

ТУПЕЙНЫЙ ХУДОЖНИК

Рассказ был впервые напечатан в «Художественном журнале» (1883. № 2) с датой-посвящением: «С.-Петербург, 19 февраля 1883 года. День освобождения крепостных и суббота «поминовения усопших».

С. 161. Сазиков и Овчинников. – Сазиков Павел Игнатьевич (ум. 1868) и Овчинников Павел Акимович (1830–1888) – знаменитые московские «золотых дел мастера».

Гейне вспоминал про портного, который «был художник» и «имел идеи»… – Лесков объединяет близкие по духу размышления Гейне в разных произведениях о «художнике кожаной обуви» (Лютеция. Ч. I, гл. XII) и портном, который увидел в сюртуке «несколько хороших идей» (Путевые картины. Книга Le Grand, гл. XIV).

Ворт Чарльз (1825–1895) – парижский портной.

Брет-Гарт Фрэнсис (1839–1902). – Имеется в виду рассказ «Разговор в спальном вагоне». Лесков очень вольно пересказывает и домысливает рассказ американского писателя, герой которого, художник-гробовщик, погиб при неизвестных обстоятельствах.

С. 162. …бывшего орловского театра графа Каменского… – Большой известностью пользовался крепостной театр Сергея Михайловича Каменского (1771–1835), генерала от инфантерии, поселившегося после выхода в отставку (1822) в Орле.

С. 163. Графов Каменских известно три… – Граф Михаил Федорович Каменский (1738–1809) – генерал-фельдмаршал; его старший сын, содержавший театр, – Сергей Михайлович; младший сын – Николай Михайлович (1779–1811), генерал от инфантерии. В рассказе объединены предания о фельдмаршале и его старшем сыне-театрале.

С. 164. …борисоглебских священников… – священников собора Бориса и Глеба в Орле.

Альферьева Акилина Васильевна (ок. 1790 – ок. 1856) – бабушка Лескова со стороны матери. «Беспощадный в своих отзывах в печати о тех, «иже по плоти», Лесков о бабке не говорил и не писал иначе как с умилением. Память о ней для него была веселою старою «сказкой», которой всегда «ласково улыбалось сердце» (Лесков Андрей. Жизнь Николая Лескова. Т. 1. С. 83).

С. 172. Прощада – соединение слов «прощение» и «пощада».

…крячком скрячивали… – веревкой скручивали.

С. 173. «Приползут, – говорит, – змеи и высосут очи…» – Неточная цитата из сербской песни «Марко-кралевич в темнице» в переводе А. X. Востокова.

…турецкий Хрущук… – болгарский город Рущук (до 1878 года Болгария была под игом Турции).

С. 174. Снос – краденое.

ЛЕВША

Рассказ впервые был напечатан в еженедельнике «Русь» (1881. № 49, 50 и 51 от 17, 24 и 31 октября)под заглавием «Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе (Цеховая легенда)». В журнальном тексте к заглавию была сноска, превращенная в отдельном издании «Левши» (1882) в «Предисловие». Готовя «Левшу» для собрания сочинений, Лесков «Предисловие» снял и внес в текст небольшие изменения.

«Левша» был написан Лесковым в мае 1881 года, а замысел произведения возник, по всей видимости, летом 1878 года в Сестрорецке, где он жил в доме оружейного мастера. А. Н. Лесков вспоминает, что в Сестрорецке отец подружился с начальником местного оружейного завода полковником H. Е. Болониным, разговоры с которым очень пригодились позже при работе над сказом: «Николай Егорович, большой специалист, водил нас по всем цехам, объяснял работу всех станков и водяных двигателей. Завод выпускал вводившуюся тогда во всей армии 4-линейную «берданку». Отвоевали мы с Турцией в 1877–1878 годах, имея ее только в гвардии и отдельных стрелковых батальонах.

Вечерком Болонин заходил за отцом, и мы втроем шли в Дубки, к морю. Лесков не раз у него и вообще у кого только было можно доискивался корней ходившего присловья о том, как англичане стальную блоху сделали, а туляки ее подковали да им назад отослали. Все улыбались, подтверждая, что что-то слышали, но что все это, мол, пустое.

Так «Левша» и остался ничем не обязан лету, проведенному в оружейном поселке, на даче у оружейника. Не было и никакого «старого тульского выходца».