Лев-триумфатор

Мои отношения с Джейком были только плотскими. Я не хотела притворяться, что мне не нравятся чувственные наслаждения, и не скрывала этого. Если он не испытывал нежности ко мне, то и я платила ему той же монетой. Я не собиралась притворяться, что люблю его, и даже не подавала вида, что он мне нужен. Я обнаружила, что он грубый, жестокий, высокомерный, и не прощала ему этого. Я вышла за него замуж только потому, что носила ребенка, которого он мне сделал насильно. Я была женщиной с ярко выраженными природными инстинктами, и его сильное мужское начало вызывало во мне ответные чувства. Оказалось вполне возможным разделять сексуальные наслаждения и в то же время не любить своего партнера.

Я дала ему понять это, но Джейк заявил, что я хочу его так же, как и он меня. И он всегда считал, будто стоит только ему поманить меня пальцем, как я кинусь в его объятия.

- Ты не раз заманивал меня, - напомнила я ему. - Но я никогда не была в твоей постели, пока ты не овладел мною силой на корабле, но там я не могла спастись от тебя.

- Я видел, что ты тянулась ко мне.

- Как глупая Дженнет? Но я не Дженнет, запомни это.

- Я хорошо это знаю. Но ты, как и она, женщина, а такой женщине нужен мужчина, как я.

- Чепуха! - возразила я ему.

- Докажи это.

И уже ничто не могло его удержать. Да, мне доставляли удовольствие наши схватки. Я не могла этого скрыть.

- Мы созданы друг для друга, - сказал он. - Я знаю это. С того момента, как я в первый раз увидел тебя, я сказал себе: "Это твоя женщина, Джейк Пенлайон. Она будет лучшей из всех, кого ты когда-либо знал".

Но потом мы спорили, и я обычно выигрывала, и ему доставляло удовольствие уступать мне.

Стоило ему только схватить меня, как, несмотря на мое сопротивление, он всегда добивался своего.., в любое время и везде.

Я говорила, что он бесстыдный, а он отвечал, что я такая же.

Так прошел первый месяц моей супружеской жизни с Джейком Пенлайоном.

Затем моя мать сообщила, что она едет домой. Она оставила Руперта одного слишком надолго.

Хани поедет с ней. В Труинде было слишком много неприятных для нее воспоминаний. Она будет жить с моей матушкой в Аббатстве.

Итак, она с Эдвиной отправилась в Аббатство;

Роберто, Карлос и Жако остались, а Дженнет и Мануэла присматривали за ними.

К этому времени я уже была уверена, что беременна.

"Скоро, - пообещала я себе, - в детской появится еще один ребенок".

Роберто тосковал. Его темные глаза становились все больше на маленьком лице с оливковой кожей.

- Мама, - сказал он, - я хочу домой.

- Роберто, мой дорогой, - ответила я ему, - мы дома.

Он покачал головой:

- Это не дом. Дом не здесь, мама.

- Теперь здесь, - сказала я ему. - Дом там, где я и ты.

Он понимал это.

- Я хочу к папе. Где мой папа?

- Он покинул нас, Роберто. Он мертв. Теперь у тебя новый отец.

- Я хочу своего отца, мама. Кто теперь мой новый отец?

- Ты знаешь.

Он в испуге вздрогнул:

- Только не он...

- Теперь он будет твоим отцом, Роберто. Он крепко зажмурил глаза и покачал головой. Я сказала не то. Я испугала его.

Я взяла Роберто на руки и покачала. "Я с тобой, Роберто". Это успокоило его. Он прижался ко мне. Но он боялся Джейка, а Джейк, который не понимал детей, ничего не делал для того, чтобы смягчить эту ситуацию.

Карлос и Жако были увлечены "Вздыбленным львом"; они играли в игры, в которых присутствовали корабли и капитаны. Карлос всегда был капитаном Пенлайоном, и это нравилось Джейку. Он гордился этими двумя.., его сыновьями. Похоже, его не волновало, что один из них был сыном знатной испанки, а другой - сын прислуги. Они были Пенлайоны, и этого было достаточно для него.

Иначе обстояло дело с моим маленьким Роберто! Я так беспокоилась о ребенке, что поговорила о нем с Джейком. Я зашла так далеко, что умоляла его проявить хотя бы небольшой интерес и немного доброты к мальчику.

- Интерес к сыну того человека?

- Он также и мой сын.

- Это не заставит меня любить его.

- Заставит. Я взяла твоих сыновей и забочусь о них.

- Ты женщина, - сказал он.

- Если в тебе есть какие-либо добрые чувства..

- Но ты знаешь, что их нет...

- Умоляю тебя, будь добр к моему сыну.

- Я буду вести себя так, как мне подсказывают чувства.

- О, так ты собираешься удовлетворить свою гордость, не так ли?

- В этом случае да. - Он неожиданно повернулся ко мне:

- Я говорил тебе, что ненавижу мальчика. Когда я вижу его, то представляю тебя с этим испанцем. Я хочу переломать ему все кости; хочу уничтожить все, что напоминает мне об этом.

- Ты жесток. Обвинять ребенка...

- Ты должна была отправить его с твоей матушкой.

- Моего родного сына!

- Перестанешь ты говорить о твоем сыне? Скоро у тебя будет мой, и тогда это темнокожее отродье должно будет убраться отсюда. Я могу взять его с собой в море и отвезти домой. Что ты на это скажешь?

- Если ты осмелишься тронуть этого мальчика...

- То что будет? - насмехался он.

- Я убью тебя, Джейк Пенлайон.

- Итак, ты собираешься стать убийцей.

- Да, если кто-нибудь причинит вред моему сыну - О, давай перестанем говорить об этом ублюдке. В детской будет столько настоящих мальчиков, что ты не будешь скучать еще по одному.