Лев Спарты

– Умный человек не станет убивать камнем муху, которая уселась на его лоб.

Закончившие свою работу илоты убежали с поля боя и укрылись за скалами и ожидающими своей очереди рядами солдат. Рев надвигающегося врага пронесся про проходу подобно грому.

XV

Воистину, Ксеркс плохо начал этот день. Если бы его генералы хоть немного разбирались в тактике, они смогли бы доказать ему, что никакая кавалерийская атака не сможет справиться со строем гоплитов. Ни один всадник не может облачиться в те доспехи, которыми защищена наша тяжелая пехота, а использование тяжелого колющего копья в этих условиях тоже непрактично – если конник хочет остаться в седле!

К началу следующей атаки мы подошли в хорошем настроении. Стрелки из лука и метатели дротиков нас не беспокоили; узость же теснины означала, что несмотря на огромную численность армии Ксеркса, все сражения ему придется проводить на равных условиях, один на один. По сути, это были даже неравные условия, ведь каждый спартанец запросто мог выстоять против двух-трех противников.

Мы пели оду Аполлону, когда персы, волна за волной, накатили на проход. Их боевые вопли были громче наших, они заглушили звуки наших боевых песен. Но наши мелодии были лучше, да и проживут эти мелодии дольше.

Туда, где сидел Ксеркс, доносились только кровожадные крики его солдат. Они доставляли ему удовольствие. Конница не добилась успеха, зато пехотинцы однозначно пробьются. Их было так много, они двигались с мощью, которую ничто на земле не в состоянии остановить.

Великий царь теребил бороду и с нетерпением ждал первого удара.

Передние ряды персов ворвались в проход, их плетенные щиты были прижаты к телам, а мечи начали свои взмахи. Уже сам вес этих бойцов сможет пронести их до цели. Должен. На этот раз отступления не будет. Ксеркс не вынесет еще раз стыда, который охватил его, когда его конница развернулась и бросилась наутек.

Передовые ряды уже были в проходе. Внезапно, сквозь жестокие крики, начала пробиваться новая нота – высокий вопль боли.

Ксеркс подался вперед, пытаясь пронзить взглядом пыль и толкущуюся неразбериху у входа в проход.

В месте сужения прохода передние ряды оказались сжатыми, в то время как задние продолжали напирать. Было невозможно замедлить атакующий напор: оказавшиеся внутри уже не могли остановиться, в противном случае им угрожало быть растоптанными давящей сзади ордой. Еще несколько секунд, и впереди совершенно не осталось места. Затем люди начали падать в море, сталкиваемые вниз со скалы.

Вода закипела и вспенилась от выпустивших из рук оружие людей, пытающихся карабкаться друг на друга и сыпящих варварскими проклятиями.

Спартанцы все еще ничего не предпринимали. Приготовившись к схватке, они стояли на своем месте и с удовлетворением наблюдали за тонущими в бурлящей воде врагами.

Вскоре плотная масса набившихся в теснину людей стала самим своим весом угрожать спартанцам. Только после этого Леонид поднял копье, подавая сигнал стоящим по обе стороны от него воинам. И когда он ступил вперед, вся передняя линия шагнула с ним в ногу. Это было неторопливое, размеренное продвижение тяжело вооруженных и полностью уверенных в себе бойцов.

Гоплиты второй линии полуприсели и, отклонившись назад, нацелили острия своих дротиков в небо. Рука Агафона поднялась и опустилась. Залп снарядов просвистел над головами наступающей строя Леонида и убийственно вонзился в сдавленную толпу персов. Едва дротики были выпущены, как илоты тут же подали воинам новые.

Многие персы пали на землю с торчащими из них, раскачивающимися дротиками, где сразу же были затоптаны насмерть. За первым последовали второй и третий залпы, которые сшибли с ног свою долю жертв; некоторые пытались вырвать засевшее в груди оружие, другие поднимали глаза к небу, но видели только наступающие на них ноги своих соплеменников. Море открыло для них свою ненасытную пасть; горы вонзали в них свои каменные клыки, когда их тела вжимались в скалы напором идущих следом войск.

Наступило мгновение, когда некоторые из них повернулись и попытались оружием проложить себе путь ко входу в теснину. Ксеркс, разглядев среди пыльной суеты повернутые к нему белые пятна лиц, вскочил на ноги и стал осыпать их угрозами. Но они не могли ни видеть, ни слышать его. Шум стоял такой, что его не смог бы перекрыть даже самый сильный голос.

Железная цепь спартанцев надвигалась на беспорядочную переднюю линию персов. Их щиты были сомкнуты, а копья приподняты.

Две силы сошлись.

Плетенные щиты были неважной защитой от спартанских мечей и давящей силы медных доспехов. Гоплиты установив свой собственный темп, начали прорубаться сквозь плотную массу человеческой плоти. Толстый слой корчащихся тел оставался после них на земле. Опять вперед бросились илоты, сбрасывая тела по скальному склону в море и подбирая разбросанное оружие.

Там и здесь спартанец падал, но линия всегда оставалась целой – гоплиты из второго ряда спешили занять место погибших товарищей.