Лев пробуждается

— Государь мой король, — на него устремил свои водянистые глаза Биго, граф-маршал Англии. У него за спиной, надутые, как получившие нагоняй малолетки, Херефорд и Линкольн в красочных нарядах источали ядовитые взоры.

— Что? — свирепо вопросил Эдуард, испытав удовольствие, когда те скривились и зашаркали ногами, как нашкодившие мальчишки.

— Я думал дозволить людям малость подкрепиться перед атакой, — проворчал Биго, и при виде насупленных бровей над полуопущенными веками живот у него скрутило.

— Глупо, — перебил де Варенн, собрав все свое достоинство графа Суррейского, дергая белой стрелкой бороды над стальным латным воротником. — Нас отделяет от мятежников узенький ручеек. Что, коли они ринутся на нас, пока мы будем сидеть на задницах и чавкать?

Эдуард ощутил давление в висках, словно золотой венец впился в кольчужный чепец. Святая Задница Христова, неужто у него одного тут сохранился здравый смысл?

— Нынче Святой День, — сказал он Биго мягко, как шелк, и знающие его нрав внутренне напружинились. — Так что, может статься, Пречистая Дева явит чудо с хлебами и рыбой — иначе, государь мой маршал, какое богопомазанное подкрепление можете вы предложить людям?

Граф-маршал несколько раз открыл и закрыл рот, но Эдуард уже обрушился на торжествующе улыбнувшегося де Варенна.

— Что же до вас, то нечего склабиться, как писающая мулова мокрощелка в зной, — рыкнул он. — Весьма прискорбно, что вы не были столь осмотрительны при первой встрече с сим Уоллесом, иначе мы не угодили бы в эту передрягу.

Граф Суррейский насупился, лицо его потемнело от прилива крови, отчего сердце Эдуарда подпрыгнуло в свирепом ликовании, и он вогнал нож поглубже.

— Конечно же, он не набросится на нас здесь, ибо мы не зажаты с трех сторон, как вы исхитрились в Стерлинге.

— Мы атакуем тотчас же, — поспешно заявил граф Линкольнский, отвесив головой аккуратный поклон.

Углядев во взоре де Ласи вкрадчиво переданное предупреждение, Эдуард взял себя под уздцы; негоже настраивать против себя каждого великого государя сей державы в утро сражения.

— Конечно, атакуете как миленькие, — проворчал он, взмахом руки приказывая оруженосцу подвести Байарда. — Вон там огр, на поиски которого мы потратили на пустой желудок не одну неделю. Так убейте чудовище, во имя Господа и всех его святых, и покончим с этим делом раз и навсегда.

— Аминь, — с этими словами Линкольн развернул коня.

* * *

Армия зашевелилась, как гигантский валун, покачивающийся на вершине горы.

Аддаф ощутил это даже своим подтянутым брюхом, чувствуя, как поясная пряжка тарахтит о хребет. Истекающие жиром каплуны и пироги с золотистой корочкой, щедро начиненные грибами с луком, супы, заправленные молоком и яйцами, — уж коли мечтаешь о еде, так уж лучше мечтай по-крупному, а не о ржаном хлебе и гороховой похлебке.

— Капитан Хейден!

Зычный окрик исходил от блистательной фигуры — сплошь багрец и золото — на коне в доспехах. Все его знамена и снаряжение были украшены золотым цветком и усеяны крохотными золотыми кинжалами на ярко-алом фоне; как сказал Хейден Капитан, не прозеваешь и с тысячи шагов — надо быть, сие государь Фиц-Алан Бедейлский. В свите епископа Бека он назначен millinar — командиром пехоты — и относится к этому поручению всерьез.

— Капитан Хейден, — тщательно выговорил он по-английски, держа шлем под мышкой одной рукой, а второй сдерживая боевого коня, рвущегося следом за остальными, уехавшими вперед. — Держите свои позиции и вставайте между лошадьми и врагом. Исполняйте, живо!

— Ваша честь. — Хейден Капитан приложил кулак к груди в знак приветствия и, когда рыцарь поехал прочь, с кривой ухмылкой обернулся к остальным валлийским лучникам: — Сей человечишко хочет, чтобы мы не путались под ногами у этих плясунов на жирных пони, — зычно возгласил он по-валлийски. — Пусть же гордецы позабавятся, а после мы выиграем для них сечу. Nyd hyder ond bwa.

Нельзя положиться ни на что, кроме лука. Все валлийцы с ухмылками зашумели, а Аддаф проверил свои снаряды. Ему потребовалось немало времени, чтобы изготовить новые стрелы с чудесным павлиньим оперением взамен брошенных при Стерлинге; при воспоминании о безоглядной панике того дня, когда он выбрался на берег безопасной стороны реки, как полузахлебнувшийся пес, Аддаф невольно поежился.

В тот день он лишился своего колчана и стрел, башмаков и доброго поддоспешника — тяжкая утрата для человека почти без средств. Потрогал новые кожаные башмаки, висящие на шее как амулет, ведь не стоит рисковать потерять их на поле, изрезанном топкими ручьями, в чавкающей грязи. На сей раз он не прогадает. На сей раз его ждет прибыток.

Рыцарь Бедейл пробирался сквозь толчею пикинеров и лучников, повторяя свое послание, когда отыскивал разумеющих по-английски, хоть и подозревал, что некоторые из них только делают вид, что понимают, дабы ублажить его. Валлийцы салютовали и провожали его взглядами; он недурной командир для англичанина, но все едино англичанин, спросивший Хейдена Капитана, почему его имя идет задом наперед.