Летучий корабль

— Да уж не разойтись… — подтвердил я. — Только эта улица с односторонним движением, и уйти придется вам.

— Больно храбр ты, участковый… А может, от страха разум потерял? Или рассердить меня хочешь, чтоб легкой смертью умереть?

— Вопросы здесь задаю я! Что вам понадобилось в моем городе?!

— Что такое? — Кощей сдвинул шляпу на затылок, оттопырив хрящеватые уши, похожие на крылья летучей мышки. — Чей город? Твой?! А я-то думал, ты у нас человек неместный…

— Лукошкино — мой город! — твердо заявил я. — А потому попрошу предъявить документы, гражданин!

Злодей скрипуче расхохотался… Баба Яга за моей спиной долго прочищала горло, пока смогла наконец пропищать:

— Да что ж ты делаешь, простофилюшка?! Он ить из тебя сейчас окрошку натяпает! Целиком сглотнет, да тока погоны и выплюнет! А ты на рожон прешь, ровно дитя малое… Ну-кась, пусти вперед бабушку! Мне терять нечего, я с ним по-свойски потолкую…

— Ух ты… — Кощей резко оборвал смех и втянул плоскими ноздрями воздух. — Это кто ж тут еще обретается? Выходи, не прячься… Яга! Тебя ли вижу, родственница?

— Родственница?! — ахнул я.

— Дальняя! — огрызнулась Яга. — Слыхал небось, что семью не выбирают… Я это, Кощеюшка, я! Не думала, не чаяла тебя в наших краях встретить…

— Да ведь и ты, помнится, в мои хоромы без приглашения ходишь… Значит, правду говорили, будто ты из дела вышла, со старым завязала и в печь на лопате только пироги с капустой сажаешь?!

— К старому возврата нет! — решительно кивнула бабка, с чисто уголовной лихостью щелкнув по зубу ногтем и проведя невидимую черту у себя под подбородком. — Мне супротив тебя, ровно кошке супротив медведя, а только Никитушку я в обиду не допущу!

— Скажите, какие мы благородные стали… — на секунду смешался бессмертный уголовник. — А участковый твой знает ли, сколько народу ты по молодости извела? Скольких царевичей-королевичей, Василис да Марьюшек, Ванечек да Лутонюшек загубила?! «Свежего мясца поем, на белых косточках покатаюся-поваляюся…»

— Немедленно прекратить! — вмешался я, заступаясь за Ягу. — Либо вы сию минуту принесете извинения работнику нашего отделения, либо пятнадцатью сутками не отделаетесь!

— Чего, чего, чего еще?! — отступил Кощей, но опомнился быстро. — И в самом деле, зачем пустые разговоры… Готовьтесь к смерти! Оба!

Мы переглянулись, в руках негодяя ниоткуда появился трехметровый меч, изогнутый причудливыми волнами. Нечто похожее я видел среди шамаханского вооружения, хотя и не таких устрашающих размеров. Кощей с удивительной легкостью взмахнул клинком пару раз — сияния черной стали даже не было видно, только неуловимый свист от разрезаемого ночного воздуха.

— За сабельку-то не хватайся, не смеши людей… — предупредила бабка, и я виновато убрал ладонь с рукояти.

Кощей заметил это и гнусно ухмыльнулся:

— Смотрю я на вас и не пойму, как такие черви бесполезные самому мне поперек дороги стать посмели? Знали ведь, на что шли…

Мы молча кивнули. Слишком хорошо знали…

— За честность вашу, за храбрость да за глупость жалую вас честью великою — сами промеж себя решите, кто первым смерть лютую примет… Да не тяните долго!

— Что делать, бабушка?

— А я знаю, касатик?! Одно скажу, на чародейство мое рот не разевай, я при нем, аспиде лысом, ни одного заклинания и произнесть-то не смогу…

— Все, время вышло! — громогласно объявил злодей. — Мой меч — ваши головы с плеч! Как казниться будем? Сперва участковый, потом Яга? Или наоборот — Яга, участковый…

— А я? — басовито раздалось за нашими спинами.

— А при чем здесь ты?! — раздраженно буркнул Кощей, даже не осознав, что к кому-то обращается.

— А я что ж, опять без работы остануся? Без начальства любимого да без друзей милых… нет уж! Коли пошел такой расклад, так и я с Никитой Ивановичем да с Бабулею Ягулей кровью своей за порядок в отечестве отстрадаю!

— Митька! — возмущенно ахнули мы, а наш молодец патетично выступил вперед, закрывая широкой грудью и меня и Ягу.

— Ах, вон это кто! — опознал героя гражданин Бессмертный, демонстрируя хорошую память. — Узнаю молодца по ухваткам, хотя и обличье у тебя иное было… Давненько не виделись, петух милицейский!

— Щас как дам в ухо! — грозно насупился Митяй. — И за прошлые оскорбительства добавлю! Будете знать, как обзываться… Мне Никита Иванович весь жаргон ваш уголовный растолковал-поведал… Козел!

Теперь уже настала очередь нашего врага изумленно распахнуть варежку. Мы сдержанно похихикали, но служебная дисциплина — превыше всего. Пришлось погрозить пальцем своевольнику:

— Я же приказывал не покидать отделения!

— Виноват! А тока вы здесь живота не жалеете, болтая с преступным элементом, а меня обидели почем зря… Вам, значит, можно? Бабе Яге, значит, тоже? А я, значит, деревенщина необразованная, мне Родину любить не дозволяется?! Нехорошо поступаете, не по совести это…

— Ты от ответа не увиливай! — поддержала меня Яга. — Как посмел сюда заявиться, коли все отделение без охраны осталось?