Летучий корабль

Если бы кто-то раньше сказал мне, что в том, что у Рона был плохой почерк, явно прослеживается рука судьбы, я бы просто рассмеялся. Или покрутил пальцем у виска. Или вежливо улыбнулся бы, вспоминая про себя незабвенную Трелони. Но теперь я и сам могу сказать со всей определенностью: то, что у Рона был плохой почерк, оказалось тем орудием, посредством которого судьба нанесла нам если не первый, то весьма чувствительный удар, хотя мы тогда ничего и не почувствовали. Нет, это больше было похоже на укол шпаги, говорят, бывают такие, которых сначала даже и не ощущаешь, но они оказываются смертельными.

Так вот, мы не спали полночи в имении Уоррена Хэмсфилда, практически не ложились и в ночь накануне, вымотались за целый день бесконечных празднований, плавно перетекший в расследование очередного нападения. И после этого Рон должен был помогать Блэкмору составлять опись похищенного, причем сам Сайрус Блэкмор только вежливо поддакивал Хэмсфилду и задавал осторожные вопросы, слушая излияния первого заместителя министра. А Рон плелся на полшага сзади с пером и пергаментом и записывал все с выражением собранности и усердия на лице, которого и ожидают от стажера Аврората. Ну а перо так и ходило в его руках, да еще и пергамент он держал на весу. Так что, когда мы на следующий день, вновь не выспавшиеся, да еще и после занятий в школе (да, Кингсли погнал нас на следующий день на уроки, сказав, что и без нас разберутся, а бумажки подождут до обеда!) сели разбирать вчерашние записи и протоколы, Рон, взглянув на свои каракули, только почесал в затылке и озадаченно крякнул.

Я сначала даже внимания на это никакого не обратил, потому что в моих руках был свежий номер «Ежедневного Пророка», только что взятый с газетной стойки на входе в Аврорат, и я был полностью поглощен чтением, нет, даже не чтением, а… Я размышлял над тем странным фактом, что новость о нападении на дом Уоррена Хэмсфилда была вовсе не на первой странице. С передовицы на меня глядели празднично-торжественные Фадж и прочие официальные лица, ну и я сам собственной персоной. С одной стороны, это было вполне логично — вчера прошло празднование второй годовщины победы над Волдемортом, можно сказать, врагом Магической Британии номер один. Там присутствовал сам Министр Магии, выступал с речью, было отснято множество колдографий, которые надо теперь кому-то демонстрировать, не даром же репортеры вчера переводили на все эти торжества пленку. А вот с другой стороны… Небольшое сообщение на второй странице, сухие соболезнования семьям погибших авроров — не мало ли это? Никаких интервью, как это было в прошлый раз с леди Лоуди, никаких истерик на первой странице. И что самое интересное — ни слова о корабле, который на этот раз появился при свете дня и был виден совершенно отчетливо. Если они не пишут о корабле, выходит просто криминальная хроника — бандиты напали и разграбили имение первого заместителя министра в Норидже, есть жертвы. «Какой ужас!» — скажет, наверное, моя теща, ставя чашечку чая, а то и кладя надкушенный кусок пирога прямо поверх газеты. А затем перелистает страницу и станет читать про выставку тюльпанов и других выращенных магами немагических растений в Эксетере. Потому что о нападении рассказано именно так, что оно становится в один ряд с тюльпанами, новинками у мадам Малкин и безвременной кончиной автора рецепта Оборотного зелья на 155-м году жизни. Родные скорбят… А как чувствуют себя сейчас родные Боуда и еще двух авроров, погибших вчера? Ни за что погибших. Почему не пишут о корабле?

Рон заглядывает мне через плечо и тоже недоуменно хмыкает.

- Не подскажешь, Гарри, чем мы с тобой вчера полночи занимались? — спрашивает он иронично.

- Да, друг, лучше бы тюльпаны выращивали. Толку и почета было бы больше. И никто бы не пострадал!

- Знаешь, Гарри, — Рон неожиданно смеется, — насколько я помню по школе, у нас с тобой такие руки-крюки, что без жертв среди тюльпанов бы не обошлось… Они не пишут о корабле…Странно…