Летучий корабль

Нас останавливают шагах в двадцати от дома — один из авроров, которого я часто видел с Кингсли, но к стыду своему не знаю, как его зовут.

- Вам сюда нельзя, — бросает он, но уже через секунду, видимо, как следует разглядев нас, говорит, — а, это вы. Поттер и Уизли. Проходите, мистер Шеклболт внутри, велел вам немедленно явиться к нему. Только вот, — тут он понижает голос, — есть жертвы. У вас с нервами, ребятки, как?

У нас с нервами хорошо, они у нас в полном порядке. После Волдеморта, Нагайны и всего прочего нас, думаю, не проймешь уже ничем. Так что мы проходим вперед, через открытую настежь стеклянную дверь, и оказываемся в просторном холле, где сейчас кто-то сидит на диване, согнувшись, и рыдает. Причем, судя по голосу, вовсе не дама. А когда мы оказываемся поближе, я понимаю, что это Эйли, Эйли, от которого я за почти два года нашего знакомства не услышал ни единого серьезного слова. А напротив него Кингсли.

- Курсант Эйли, я еще раз Вас спрашиваю, что Вы делали в доме? Прекратите рыдать, Вы ни в чем не виноваты. Как Вы, третьекурсник, вообще здесь оказались? — Кингсли оборачивается к нам. — Вот, думаю, и Поттеру с Уизли будет любопытно, кто Вас сюда звал.

Реджинальд Эйли, наконец, убирает руки от лица и поднимает на нас совершенно безумный взгляд.

- Привет, Редж, — это звучит довольно глупо в предлагаемых обстоятельствах, но что мы еще можем сказать?

- Понимаете, мистер Шеклболт, — Эйли, вероятно, несколько приободренный нашим появлением, наконец, обретает дар речи, — только прошу Вас, не говорите ничего мистеру Хэмсфилду.

- Зависит от того, что Вы имеете мне сообщить, — строго замечает Кингсли.

- Мистер Шеклболт, дело в том, что Сара, горничная мистера Хэмсфилда, и я… мы…

- Все понятно, — Кингсли подавляет улыбку, — Вы романтик, Эйли. Так бы сразу и сказали. Кстати, Ваша Сара уже давно прекратила рыдать и дает вполне вразумительные показания. Чего я жду и от Вас.

А потом он кричит куда-то вглубь дома:

- Блэкмор, принесите успокоительное для мистера Эйли, если, конечно, еще не израсходовали весь запас на остальных.

Эйли поспешно глотает зелье из флакона, взгляд его постепенно проясняется. А я тем временем бросаю взгляд в угол холла и вижу там то, что и ожидал — на полу, аккуратно прикрытые полотном, лежат несколько тел. Три, да, точно, три. Я отвожу взгляд.

- Мистер Шеклболт, а кто…

- Авроры, Поттер, все погибшие — авроры. Двоих Вы не знаете, третий Боуд.

- Мистер Боуд? Но он же…

- Что «он же», Поттер? Он был сотрудником центрального аппарата, почему он здесь, Вы об этом хотите спросить?

- Да, — чуть слышно говорю я. Мы три месяца просидели с Боудом в одном кабинете…

- Сегодня мы были вынуждены усилить охрану в связи с праздничной датой. Я решил, что старик только рад будет отдохнуть на природе…

Кингсли замолкает и пару минут не произносит ни слова, в тишине слышно только судорожное дыхание Эйли. Да, и в дальних комнатах первого этажа еще кто-то всхлипывает. И ровный успокаивающий голос Блэкмора.

- Рассказывайте, Эйли, — наконец, произносит Кингсли, — Ваши показания, думаю, будут очень важны. Как-никак, Вы будущий аврор.

- Я вряд ли смогу им стать, мистер Шеклболт. После того, что я видел сегодня. Я… я думаю, что не готов.

- Прекрасно. Знаете, иногда полезнее понять это заранее. Идите в Магический университет, для факультета права школа Авроров будет прекрасной базой.

Как странно, думаю я. Вот Эйли, здоровяк и весельчак, месяц до диплома. И вдруг отказывается от всего… Что же он мог такое увидеть? Вряд ли что-то хуже, чем видел за свою жизнь я. Может быть, это со мной что-то не так?

И Эйли рассказывает, стараясь лишний раз не упоминать Сару. Но и так понятно, что дело шло к вечеру, хозяева на приеме в Министерстве, прислуга заканчивала домашние дела, дежурившие в доме авроры, думаю, тоже не вглядывались в ясное небо с тревогой, а разбрелись кто куда. Только Боуд дремал в холле на этом самом диване, на краешек которого сейчас присели и мы, записывая показания Эйли.

- То есть около семи вечера? — уточняет Кингсли.

- Да, потому что Сара как раз закончила с уборкой в комнатах наверху, и мы спустились в сад.

- Целоваться у рододендрона, — заканчивает за него Кингсли. Редж краснеет.

- Было так тихо, ясно, на небе ни облачка. Мы хотели просто прогуляться до калитки. И вдруг… понимаете, они появились прямо ниоткуда, из воздуха. Только что ничего — и вот прямо над домом висит такая штука, как Вы нам тогда говорили в Милфорд-Хейвене. Три мачты, черные паруса и сам корпус корабля — тоже черный с золотыми полосами. И маленькие окошки на средней палубе.

- Для пушек, — поясняет Кингсли. — Эйли, Вы же маг, прости Мерлин, Вы не почувствовали никакого возмущения в воздухе, предшествовавшего появлению из ниоткуда трехмачтового фрегата?

Эйли опускает глаза.

- Понятно, Вы были заняты, — уничижительно замечает Кингсли.

Я понимаю, он расстроен гибелью авроров, прежде всего, Боуда, которого, как он думал, он отправил отдохнуть, а получилось, что на смерть. Но в чем виноват Эйли? Невозможно же все время жить, ожидая атаки с воздуха.