Летучий корабль

- А помнишь, — вдруг напоминает мне Рон, — Снейп, ну то есть Довилль, сказал в одном из интервью какой-то французской газете, что у британского Министерства Магии столько средств, что они могут запросто снести Лондон, а потом отстроить его на новом месте ничуть не хуже? Похоже, он знал, о чем говорил. Послушай, — он вновь вытягивает себе сигарету из пачки, — мы же всегда знали, что Фадж любит только власть и деньги. Вспомни хотя бы его трогательную дружбу с Малфоем, когда мы были на пятом курсе.

Да, дружбу, щедро сдобренную подношениями незабвенного Люциуса Малфоя, о котором всегда было ясно, кто он на самом деле. А когда я открыто посмел заявить о том, кого я видел на кладбище в ночь возрождения Волдеморта, мне просто по-тихому заткнули рот, объявив сумасшедшим, чтоб не высовывался.

- Получается, те, кто на корабле, просто забирают себе то, что принадлежит им по праву, — продолжает Рон. — А министерские чиновники, чьи дома ломятся от награбленного…

- И построены на деньги бывших Упивающихся, — вставляю я.

- Да, у всех арестованы счета, а у большинства сторонников Темного Лорда там было немало… Они заставляют Авроров охранять свое новоприобретенное имущество, потому что после нападения на Лоуди они сразу поняли, откуда ветер дует.

Вот так все просто. А мы-то готовы не спать ночами, жертвовать собой… смешно. У всех погибших вчера авроров остались дети или внуки, как у Боуда. Так сказал сегодня Блэкмор, когда мы заносили ему подготовленные бумаги. Бумаги для отчета Фаджу…

- И что мы будем теперь делать? — спрашивает Рон. — Взорвать бы к чертям всю эту лавочку…

Я с ним абсолютно согласен, только для этого нам пока что не хватает самого малого — доказательств. А Рон продолжает:

- Вот подумал бы я сам, идиот. Ведь мои родители тоже сыграли определенную роль в войне, оба были в Ордене. И что? Паршивая благодарность, небольшая премия — и все. Ведь если бы кто-то действительно всерьез озаботился помощью жертвам войны, нам бы вполне хватило на дом поприличнее. А отец как был мелким служащим в Министерстве, так им и остался.

- Рон, не жалей, что он не попал к кормушке. Сам подумай, хотел бы ты сейчас охранять Нору от НИХ?

- От благородных разбойников, которые размазали бы меня по стенке за портрет волшебника Гильдероя? Упаси Мерлин! — Рон невесело улыбается, а потом вдруг говорит: — А согласись, красиво придумано. Корабль, черные паруса. Возмездие, приходящее прямо с неба…

- Да, эстеты, — я улыбаюсь. — Вот интересно, как Кингсли хочет их поймать? Всем Авроратом сесть по имениям и загородным домам?

- Вроде он отправил кого-то на континент выяснять, кто и где. Драко Малфоя точно ищут, я слышал, Блэкмор сегодня кому-то давал распоряжение.

- Брось! Завтра будем читать во французских газетах, что Драко веселится на яхте с очередной подружкой. Мы же с тобой давно поняли, что это нечто вроде прикрытия.

- Значит, завтра пойдем к Лаванде за газетами! А? — В глазах рыжего зажигается азартный огонек.

Да, завтра мы пойдем в архив, и, пока я буду копаться в газетах, выбирая, какие оставить, а какие унести с собой для подробного изучения, Рон успеет посмотреть и другие материалы. Теперь-то мы знаем, что нам искать. Копировать вряд ли получится, такие чары вполне могут засечь, но у Рона почти фотографическая память. Смешно, что он так безобразно учился в школе. Я даже как-то спросил его об этом, но он парировал, нимало не смущаясь: «А что тут такого? Мне просто было не интересно». Зато сейчас интерес явно появился…

- Предлагаю начать с Лоуди, — говорю я. — У нас же хранится опись вещей, украденных у них. Если все подтвердится…

- Будем ждать следующего нападения?

- Нет! — в этот момент меня, похоже, посещает озарение, пробившееся сквозь многослойную завесу табачного дыма, словно кокон скрывающую посетителей кофейни от любопытных взглядов. — Рон, а ты получаешь приглашения на приемы?

Дело в том, что сразу после победы нас буквально завалили всевозможными витиевато написанными поющими и зовущими открытками — там бал в нашу честь, там прием, там званный обед или ужин. И мы поначалу ходили из вежливости, а потом начали потихоньку отказываться. Подумайте сами, интересно в восемнадцать лет таскаться по званным вечеринкам, где практически ни единого знакомого лица, цедить шампанское, нахваливать изыски кухни или убранство дома? Вот и нам было неинтересно. Так что постепенно поток приглашений сошел на нет, но раз в один или два месяца меня все же навещают незнакомые совы, присланные теми, кто очень хотел бы, чтоб я украсил его совершенно чужой для меня праздник. Крестины, прием, юбилей, званный ужин.

- Предлагаешь начать светскую жизнь? — Рон, кажется, уже понял, куда я клоню.

- Да, герои повзрослели, у них появился вкус к новым полезным знакомствам. Отчего нет?

- А также интерес к убранству чужих интерьеров, — договаривает Рон за меня.

Я молча киваю. Через пару минут мы просим счет. Потому что все, что нужно, уже сказано. Так мы выходим на тропу войны, совершенно пока не представляя себе, куда она нас в итоге выведет.