Летописи вечной войны

Практически всегда астропатические шпили были отделены от зданий города, возносились над ними. Условия там были разные, но в большинстве случаев астропаты жили в комфорте – их дар и так доставлял им достаточно мучений, а удобная обстановка помогала концентрации и проясняла передаваемые образы. За хорами присматривали специально обученные слуги и сервиторы, их навещали высшие чиновники планеты, которым требовалось отправить послание через пустоту.

Здесь все было иначе.

Астропатический хор Солитуса находился в обособленном низком и лишенном окон здании с круглой крышей, с одним-единственным выходом. Как только инквизитор перешагнул порог, в нос ему ударил запах нечистот и грязи. Загорелась тусклая лампа под потолком, Марк замер.

Псайкеров было одиннадцать, мужчины и женщины, хотя различить их под почерневшими изорванными одеждами и слоем грязи было непросто. Крепкие тяжелые цепи приковывали астропатов к стенам, не давая удалиться от своего места и не давая коснуться друг друга.

Тела телепатов покрывали мелкие раны и язвы, у одного не хватало руки, и обрубок гноился. Глаза незряче таращились в пространство, и Марк мгновенно понял, почему. Сквозь стены здания проходили мощные пси-подавляющие контуры, значительно ограничивающие силы псайкеров, и не дающие им применить свой дар. Видимо, раз в год они отключались или снижали мощность – и тогда астропатов заставляли посылать сообщения.

Как? Хотя ясно – один из астропатов дернулся, открыв руку с браслетами ожогов – похоже, ему на руку регулярно накладывали раскаленные добела клещи.

Ринешер машинально прикинул, что в таких условиях можно протянуть несколько лет от силы. Сам он псайкером не был, но мог бы поклясться, что обладатель дара уловил бы непрерывный стон, источаемый стенами и людьми.

– Как видите, их содержат так, как должно, – с гордостью сказал Стаутон; астропаты дернулись и поспешно отползли к стене. – Ничего, что должен иметь нормальный человек, конечно, но их кормят дважды в день.

– Я слышал, что с планеты поступил некоторый сигнал о помощи, – проронил Марк, не отводя взгляда от псайкеров. В памяти всплыли слова Ирлинга о молодом астропате и его крике о помощи.

Стаутон помрачнел.

– А… инквизитор, я приношу свои извинения. Больше такого не повторится, и в этот раз-то случилось небывалое.

– Что именно? – уточнил Ринешер.

– Один из мерзостей попытался сбежать, – поведал губернатор. – Загрязнил послание своими мыслями, похвастался этим, а когда его пришли покарать – бросил на нас еретическую силу варпа, желая вырваться.

– Бросил? – переспросил инквизитор.

– Наказующие рассказывали, что узрели страшное видение, – подтвердил Стаутон. – Конечно, они его тут же застрелили и сожгли тело. Остальные сознают свой грех и ведут себя покорно. На всякий случай я приказал провести им дополнительное умиротворение.

– Как?

– Витыми из железа кнутами, конечно. Это помогает держать их скверну внутри и не выпускать наружу.

«Значит, вот что произошло…», – отметил про себя Марк, глядя на астропатов – те прятали лица и сворачивались клубками, не произнося ни слова.

– Но не беспокойтесь, больше ничего не случится, – поспешил заверить губернатор. – Солитус свято следует норме.

– Вы уже не первый раз упоминаете это слово, – поглядел на него Ринешер. – Как я понимаю, это не метафора.

– Конечно, нет, – удивился Стаутон. – Возможно, на других планетах она называется иначе?

– Возможно, – согласился Марк. – Объясните.

– Норма – мера того, каким должен быть человек, пределы дозволенного Императором для поведения и жизни, – охотно пояснил губернатор. – Святой Эжен выдвинул эту идею, его ученики ее развили и распространили. Солитус веками живет согласно законам нормы, и у нас все тихо! Конечно, например, псайкеры – отклонение, но мы знаем, как с ними поступить. Мы даже никого не беспокоим по такому вопросу.

Ринешер медленно повернулся к Стаутону, сохраняя на лице спокойное выражение.

– Кстати, недавно еще одного выявили, – добавил губернатор. – В городе неподалеку от столицы. Может быть, вы желаете посмотреть, проверить, чтобы все прошло по закону?

– Пожалуй, да, – решил Марк. – Причем поскорее.

Теперь Ринешер наконец понял, что показалось ему странным. Люди Солитуса не очень сильно отличались – нет, были разные цвета кожи, волос, одежды… но без того разнообразия, которое он привык видеть. Все в пределах каких-то конкретных, невидимых для него рамок и ограничений.

И так было везде – что в столице, что в небольшом городке рядом.

Предоставленная губернатором машина доставила Марка прямо в резиденцию мэра города – высокой худой женщины, которую звали Клариссой Пэррис. Узнав, что на ее землю прибыл инквизитор, она сперва испугалась, потом немедленно преисполнилась восторга и предложила помочь во всем, в чем возможно. Марк поглядел ей прямо в глаза, и не увидел там подобострастия – лишь искреннее желание верующего помочь слуге Императора.

– Обрисуйте ситуацию в целом, – предложил Ринешер.