Летописи Нэпэла

Из туннеля неожиданно вырвался поезд, оглушив всех резким свистом, ударил в лица врагам потоком воздуха, кого заставив зажмуриться на миг, а кого отвернуться. Ветер толкнул в спины Императора и его любимой, и от испуга Арна ещё больше прижалась к Нэпэлу.

— Вы странные люди! — усмехнулся через силу предатель, закрывался от вихря рукой. — Правда, ребята? Взять их! — когда обернулся, взгляд его не наткнулся ни на девушку, ни на обнимавшего её Императора.

— Где они? Куда делись? — заорал яростно Беллор на своих помощников.

Император отпустил поручень, за который держался две минуты. Пролетев по инерции вслед за поездом метров пять, Нэпэл и Арна рухнули на землю и покатились. Император предохранил Арну от удара кольцом из своих рук, сам сильно ушибся. Пришлось отлежаться несколько минут. Последний год, прошедший вне поля боя, давал о себе знать: раньше Нэпэл не позволил бы боли и усталости захватить сознание.

Вдалеке послышался шум приближающегося поезда, рельсы мелко завибрировали.

Император ударил кулаком в середину шпалы; просмоленное дерево разлетелось на куски.

Нэпэл вытянул из кармана шёлковый платок и завязал им глаза Арне; затем аккуратно уложил её в выемку между рельсами.

Император лёг, накрыв Арну своим телом, прижался к ней как можно сильнее. Никогда ещё он не чувствовал тепла тела любимой так близко.

— Не бойся, моя милая девочка! — прошептал ей Император, прежде чем грохот колёс заглушил все звуки.

Поезд промчался над ними. Стальной прут, случайно или специально отогнутый кем-то вниз от лесенки на торцевой стенке последнего вагона, прорвал бронеплащ и жилет, оставив на лопатке Нэпэла глубокую красную борозду.

— Ну вот и всё! — Нэпэл с сожалением поднялся с Арны, не обращая внимания на рану. — А вот и по наши души! Быстро же они снарядили погоню! — Едва прекратился грохот пассажирского состава, и его задние фары исчезли за поворотом, как до беглецов донёсся тонкий пронзительный визг мчащегося на предельной скорости тяжёлого военного эшелона. — У военного бронепоезда посадка ниже — нам не удастся уцелеть под ним вдвоём. Не шевелись! Что бы ни случилось — не шевелись!

Император бросился вперёд по тоннелю к мчащейся стальной змее, всё ускоряя бег. Пробежав от Арны метров тридцать, Нэпэл приблизился к надвинувшейся на него кабине; оттолкнувшись от земли, пробил лобовое стекло и, врезавшись в машиниста, растёр его о переборку.

Нэпэл выхватил из-за спины два меча и распахнув ударом ноги дверь, ворвался в салон, где сидели не ожидавшие нападения солдаты. Вихрем пронёсшись по вагону, Император срубил головы нескольким воинам. Ворвавшись в следующий вагон, Нэпэл пробежал по стенке вагона, выдавливая ногами стёкла, — посреди прохода стояли, держась за поручни, воины, — прорезал кожу на шее каждого ровно на сантиметр вглубь, приземлился на ключицы солдата, пробив ему грудь шипастыми каблуками, впрыгнул в третий, последний, вагон. Смяв бешеным натиском целый отряд, Нэпэл оказался лицом к лицу с генералом Беллором.

— Прощай, отступник!

Мечи в руках императора заработали с такой скоростью, что трудно было уследить за расплывающимися лезвиями.

Выбив заднюю дверь, он успел схватить Арну за плечо и затащить внутрь поезда.

Император не спешил снимать повязку с её глаз: ни к чему ей видеть, как генерал Беллор сползал на пол вагона, распадаясь маленькими кубиками — ребро каждого не больше сантиметра.

— У тебя такие глазки, у тебя такой носик, у тебя такой ротик, у тебя такие губки… — нежно шептал он, лаская её. — Я так люблю тебя. Я не могу без тебя… Моя милая Арнушка…

— Я не люблю тебя…

— Я люблю тебя так сильно, что моей любви хватит на нас обоих!

Нэпэл опустил руки на талию любимой, большими пальцами приспустил сначала юбку, а потом и трусики. Одним резким движением расстегнул брюки. Арна выгнулась всем телом, прижимаясь лоном к торсу Нэпэла, по телу её катились волны сладострастия. Она откинулась насколько можно, запрокинула голову, бессвязно лепетала что-то нежное. Император поддерживал её под ягодицы, то притягивая к себе, то отпуская. Арна едва не задохнулась от нахлынувшего оргазма, и Нэпэл прижал её к себе, уткнувшись лицом ей в шею, шептал ещё что-то, и целовал, целовал…

Машинист поднял руку и снял кусок отваливающегося скальпа с единственного уцелевшего глаза, державшегося на одних мягких тканях. Второй лопнул и вытек. Пальцы с трудом слушались — месиво из костей не составляло хорошую основу для живой ткани. Правое плечо было буквально размазано о переборку вагона, превратилось в однородную кровавую кашу. Края рёбер загнулись внутрь, проткнув лёгкие, упёрлись в сердце. Машинист дотянулся до стоп-крана, — глаз не удержался в орбите в выпал совсем, — и, зацепив рычаг, потянул вниз, — третье сверху ребро вдавилось в правый сердечный желудочек, — после чего вновь потерял сознание. Поезд начинал тормозить.