Летописец с кинокамерой

Стрелять из снайперской винтовки он, наверное, научился с такой же легкостью, как и ездить на велосипеде. Легко давались ему и более серьезные и, как теперь я понимаю, жизненно важные для него дела. Он поступил во ВГИК с первого же захода, причем ни разу не говорил, когда и как успевает готовиться к экзаменам, хотя мы и часто встречались в ту пору. Став студентом, он продолжал ездить на съемки, зарабатывать на жизнь фоторепортажем и никогда не жаловался, что «здорово крутиться» не так-то просто, если одновременно надо учиться в институте и вовремя сдавать зачеты.

Москва была полна событий, каждый день в ней происходило что-нибудь интересное, новое, привлекающее внимание... И каждый день на углу Тверской, как тогда называлась улица Горького, и Малого Гнездниковского переулка в фотовитрине появлялись новые снимки, рассказывающие о происшедших за сутки событиях. Фоторепортер должен был повсюду успеть, ничего не пропустить, не опоздать доставить лучшие снимки к нужному сроку, чтобы они попали на фотовитрину. Это была отличная школа оперативности и мастерства для каждого фотокорреспондента.

Однажды в Москву приехал из-за рубежа прославленный писатель, встречать его на вокзале собралось много народа; каким-то образом оказалась в числе встречавших и я. Поезд медленно подошел к перрону; возле выхода из вагона, в котором ехал знаменитый гость, собрались, кажется, все лучшие фоторепортеры Москвы. Тесня друг друга, они пытались пробиться как можно ближе и занять лучшее для съемки место.

Снимки молодости

И тут я увидела Кармена.

Он стоял на крыше вагона - стройный, крепкий, как тугая пружинка, - стоял совершенно один и снимал сверху, с точки, где никто ему не мешал. Знаменитый гость прошел вперед, и Кармен с акробатической ловкостью перескочил на крышу другого вагона. Пока шла процедура встречи, он не переставал щелкать затвором, делая один снимок за другим, а потом наклонился и громко назвал фамилию писателя. Тот удивленно поднял голову, посмотрел вверх и, увидев стоящего на крыше вагона Кармена, улыбнулся. Кармен успел снять его улыбающееся лицо; это был лучший появившийся в печати снимок.

Известна разница между глаголами «смотреть» и «видеть»: бывает, что мы смотрим на мир широко раскрытыми глазами, не умея по-настоящему видеть свет и краски, тени и линии, - живые подробности, тонкие, чуть прорисованные детали, без которых целое может утратить свою силу и полноту. Рано постигнув умение видеть, молодой Кармен охотно делился этой наукой с другими; товарищескую щедрость его я узнала на собственном опыте.

В первую нашу встречу, когда, возвращаясь после съемки, мы ехали через всю Москву на петляющем по улицам и переулкам трамвае, у нас было много времени для беседы. Держась друг за друга, мы стояли на задней площадке раскачивающегося вагона и говорили обо всем, что приходило на ум.

Я созналась ему, что пробую фотографировать; Кармен тут же вызвался меня учить. Не прошло и недели, как мы вместе отправились в Парк культуры и отдыха, вооруженные фотокамерами: Кармен  - своей «зеркалкой», а я - стареньким, подаренным мне отцом аппаратом.

В тот солнечный день я поняла, как много можно открыть в окружающем мире, если умеешь видеть.

Я поняла, что вода реки может быть одновременно тусклой и сверкающей, а листва деревьев темной или полной подвижных бликов, - все зависит от того, откуда и как ты ее видишь. Обычный шланг для поливки, лежащий на теплой, пыльной земле, может волшебно ожить: вот шланг вздулся, наполнившись водой, и тотчас же, с шипеньем и треском, вода вырвалась из него, засверкав на солнце тысячью искр, блистая радужной окраской, рассекая воздух тугой, свежей, лучистой струей...

Корреспондент «Известий» Татьяна ТЭСС (январь 1933)

                                                                                                  Автор: Роман Кармен

Увлечение фотографией

Ствол дерева, павильон на лужайке, тенистая аллея, читающий газету толстяк, загорелый спортсмен в байдарке, стройный, как тополек, фонтан, смеющийся ребенок - все это могло проскользнуть мимо, не отпечатавшись в сознании, но могло и стать твоей находкой, твоим открытием, богатством, которое унесешь с собой.

Я узнала, что такое неповторимость минуты, хрупкое чудо, которое так легко упустить: на миг замешкалась, и вот уже облако, в какое не успела вглядеться, убежало, слилось с другими, свет изменился, тень расплылась - и картина, что так манила и радовала, исчезла бесследно, ее уже не повторить. Быть может, увидишь другое облако, другие пятна света на листве, быть может, они будут еще красивей и ярче, но того, что упустила, не вернуть...

Стоя рядом со мной, Кармен учил меня видеть, наводить на фокус, определять выдержку, я щелкала затвором, и стеклышки пластинок послушно вбирали образы жизни в их живой прелести.