Летопись Велигаста

— Уважаемые братья! Хотя мне и не выпало чести состоять в вашем Братстве, ограничиваясь ролью простого наемника, но долгие годы мне довелось разделять вместе с вами все опасности и тяготы морской торговли и служить на благо Братства. Я был бы рад продолжать службу в нем и дальше, но над всем Ломиром нависла черная беда. Если флот и войско Северного предела потерпят поражение, то вскоре дойдет черед и до нас, до нашего Братства. С покорением Северного предела и падением городов Союза северного побережья сопротивление немногочисленных сил, уцелевших в Южном пределе и лишившихся поддержки, будет быстро сломлено. Моры нам припомнят и поддержку Южного побережья, и торговлю с городами Севера. И никакой нейтралитет, поддерживаемый Братством сейчас, их не остановит. Итог будет один — все фактории Братства будут быстро разгромлены. Их флот, во много раз превышающий наш, задавит нас своей мощью. Остается только одно — поддержать предложение князя и присоединиться со всеми нашими силами к флоту Северного предела. Поэтому я не продлеваю контракт на следующий год, а иду со своим флотом на выручку на Север. Всех тех, кто захочет пойти со мной, я с радостью приму всех на свой флот.

Одобрительные крики и аплодисменты в зале, покрывшие последние слова Боброка, показали, что все, или почти все присутствующие поддержали его речь. На этом дальнейшее течение Совета было смято — все считали необходимым обсудить предложение Боброка и высказать свое мнение. Совет на этом приостановился, и торжественная тишина зала сменилась оживленным гулом голосов множества людей. Многие покинули свои места и осаждали вопросами тана, Свида и Боброка. Тут же нашлось немало желающих оказать посильную помощь флоту Боброка. Многие богатые горожане предлагали деньги, снаряжение, ремонт старых и постройку новых кораблей. Простой же люд желал отправиться простыми воинами на войну. Наконец, обсуждение закончилось, и Совет возобновился. Тан высказал общее мнение:

— Мы готовы принять предложение князя в той мере, в которой она возможна. А именно — отпустить Боброка и всех желающих присоединиться к нему. Официально Братство не вступит в войну с морами, но и не будет чинить препятствий всем охотникам отправиться на нее. Война будет вестись на страх и риск всех пожелавших отправиться на нее или оказать помощь флоту.

Секретарь Совета вышел вперед и огласил принятый Советом вердикт: «Предложение князя Северного предела принять. Контракт с Боброком не продлевать. Предоставить возможность всем желающим присоединиться к флоту Боброка на свой страх и риск».

На этом тан объявил Совет закрытым. Множество людей, оживленно переговариваясь, выходило из дверей Ратуши, расходясь по всему городу и разнося до всех его жителей необычную весть. Одними из последних вышли Боброк и Свид. Покинув территорию ратуши, они прошли по бесчисленным лестницам города и спустились к дороге, по которой добрались до стоянки военных кораблей. К этому времени уже совсем стемнело. Но, несмотря на мрак, город светился множеством окон, и бухта сияла огнями. Стоящие у причалов корабли также были освещены фонарями. Спутники поднялись на борт флагманского корабля. Когда они ступили на причал и подошли к кораблю, с его борта их окликнул часовой и спросил пароль. Получив отзыв, он спустил трап и пропустил спутников на борт. Оказавшись на корабле, Боброк отдал матросам ряд распоряжений, которые те тут же бросились исполнять. Можно было заметить, что на кораблях Боброка соблюдается идеальная дисциплина. Боброк провел Свида в капитанскую каюту, находящуюся на корме. Туда были поданы еда и питье, и начался поздний обед, или, точнее, уже ужин. За столом присутствовало еще десятка полтора человек, вызванных с других кораблей. Боброк представил их Свиду как капитанов кораблей, входящих в его эскадру. Тут же, за ужином, Боброк рассказал собравшимся о предложении князя, о прошедшем Совете и решении, принятом на нем. Все присутствующие единодушно поддержали своего командира в его решении покинуть Братство и отправиться на север.

Когда ужин закончился, все покинули каюту, расходясь по своим кораблям. В каюте остались лишь Боброк и Свид, не считая матросов из обслуги. Когда за последним посетителем закрылась входная дверь, Боброк положил столовые приборы на стол, вытер руки салфеткой и повернулся к Свиду: