Летящие дни

ПОРУЧИК РОДИОНОВ

Сто лет горит лампада
Над каменной плитой.
И светится иконка
Оправой золотой.

Поручик Родионов
Лежит в чужой земле.
Над ним горит лампада
В соборной полумгле.

Поручик Родионов
Со знаменем в руке
Погиб когда-то в этом
Болгарском городке.

Когда входили в город
Под знаменем полка,
Какой-то шалый турок
Ударил с чердака.

Английская винтовка,
Проверенный прицел.
Упал на мостовую
Красавец офицер…

Поручик Родионов
Лежит в чужой земле.
Над ним горит лампада
В соборной полумгле.

Балканскою сиренью
Окутан древний храм.
И соловей балканский
Поет по вечерам.

Скользят лучи косые
По каменной стене…
А что теперь в России,
В родимой стороне?

На родине, в России,
Просторно и светло.
Фамильный склеп сломали,
И мрамор — на метро.

А здесь горит лампада
Вторую сотню лет,
Как той далекой жизни
Непозабытый след.

Поручик Родионов,
Вы слышите меня?
Мы по семье Раевских
Далекая родня.

Мы все родные люди,
Сыны одной страны,
Огни любви и скорби
Нам далеко видны.

Огни людской печали,
Огни былого дня —
От маленькой лампады
До Вечного огня.

1980

В надежде вечной

* * *

В гулких осенних
Остуженных рощах
Снова земля
Холодна и черна.
Снова на тропках,
На кочках намокших
Светится зелень
Кукушкина льна.

Холодно травам,
А моху привольно.
Радостно пьет
Ледяную росу.
Снова разлука,
А сердцу не больно.
Пусто и тихо
В осеннем лесу…

Что еще будет
В оставшейся жизни?
Что потеряю,
Кого полюблю?
Не обращаюсь
К судьбе в укоризне,
Но об одном только
Бога молю:

В кружеве листьев,
Багровых и красных,
В жизни, которая
Боли полна,
Пусть до конца
Остается, как праздник,
Яркая зелень
Кукушкина льна.

1980

* * *

Помню ровное поле
И маленький наш огород —
На окраине города,
Где-то за Пеше-Стрелецкой.
И высоко над нами
Спокойно гудит самолет.
Может, наш, но по звуку
Скорее похож на немецкий.

Самолет высоко.
Он не станет на нас нападать.
Возвращается, видно,
На базу из дальней разведки.
И спокойно лопатой
И тяпкой работает мать.
И спокойно, лениво
Ударили рядом зенитки…

На седой мешковине
Разложен нехитрый обед:
Пять вареных картошин,
Ломоть кукурузного хлеба.
Самолет улетел,
И растаял барашковый след,
От снарядных разрывов
Очистилось летнее небо.

И полуденным зноем
Простор черноземный дышал.
И желтели цветами
Полыни пахучее грозди.
А вдали на пригорках
Разрушенный город лежал.
И коробки развалин
Белели, как древние кости…

Где истоки любви
К этой горькой и милой земле?
Что меня навсегда
К этим грустным полям приковало?
Здесь родился и жил,
Здесь навеки растаю во мгле,
Здесь полынное семя
Нечаянно в сердце запало.

1980