Летящие дни

РАЗДУМЬЕ
                 Во время шкуровских погромов
                 в Воронеже семья Раевских прятала
                 в своем доме еврейских детей. Одевали
                 им на шею крестики: крещеных бандиты не трогали.
                                  Из рассказа моей матери Е. М. Раевской

Отдам еврею крест нательный,
Спасу его от злых людей…
Я сам в печали беспредельной
Такой же бедный иудей.

Судьбою с детства не лелеем
За неизвестные грехи,
Я мог бы вправду быть евреем,
Я мог бы так писать стихи:

По дорогой моей равнине,
Рукой качая лебеду,
С мечтой о дальней Палестине
Тропой российскою иду.

Иду один, как в поле ветер.
Моих друзей давно уж нет.
А жизнь прошла,
И не заметил.
Остался только тихий свет.

Холодный свет от белой рощи
И дальний синий полумрак…
А жить-то надо было проще,
Совсем не так, совсем не так…

Но эту горестную память
И эту старую поветь
Нельзя забыть, нельзя оставить,
Осталось только умереть.

А в роще слышится осина.
А в небе светится звезда…
Прости, родная Палестина.
Я не приеду никогда.

1980

* * *

Вхожу, как в храм,
В березовую рощу,
Где мшистый пень —
Подобье алтаря.
Что может быть
Торжественней и проще:
Стволы дерев
И тихая заря?

От горькой думы,
От обиды черной,
От неутешных
Подступивших слез
Иду забыться
В этот храм просторный
К иконостасу
Розовых берез.

1980

* * *

Понимаю понемногу:
В жизни вовсе нет чудес,
Вижу дальнюю дорогу,
Белый дым и черный лес.

Очень хочется уехать.
Не на время — навсегда
В белый край, где бродит эхо,
Провожает поезда.

Чтобы слышались ночами
Скрипы сосен за стеной.
Чтобы не было печали
И сумятицы больной.

Там заря во мгле туманна,
И в ночи горит звезда —
Просто, ясно, первозданно,
Словно в детские года…

Понемногу понимаю:
В жизни вовсе нет чудес,
Есть дорога полевая,
Белый дым и черный лес.

1980

* * *

Здравствуй, лоза у оврага,
Домик и старая ель!
Радостно лает дворняга,
Милый, приветливый зверь.

Цепью железной грохочет,
Рвется ко мне на крыльцо.
Очень лизнуть меня хочет,
И непременно в лицо.

В пику недоброму веку
Даль молода и свежа.
Радостно льнет к человеку
Добрая песья душа.

В дебрях житейского мрака,
В час, когда сердцу невмочь,
Друг человеку — собака.
Только не может помочь.

1980