Летящие дни

* * *

Воронеж, детство, половодье.
Зеленый плавающий лед.
И солнце держит за поводья
Над белой тучкой самолет.

Военный — маленький, двукрылый, —
Защита грозная страны…
А вдалеке за рощей стылой
Поля озимые видны.

Там, за рекой, село Придача
За гулкой дамбой,
За мостом.
И церковь белая маячит,
Сияет золотым крестом.

И тихий звон летит по свету,
В упругом воздухе плывет.
И знаю я,
Что бога — нету…
И кружит в небе самолет…

И жизнь моя еще в начале.
И даль аукает: «Иди!..»
И нет ни бога,
Ни печали.
И все, что будет, —
Впереди.

1972

* * *

Больше многих других потрясений,
Что отпущены щедрой судьбой,
Помню солнечный день предвесенний,
Помню город разрушенный мой.

Бело-розовый, зыбкий — от снега.
От кирпичных разрубленных стен, —
Он теснился до самого неба,
Словно в белом тумане летел.

Незнакомый, притихший, суровый —
Словно призрачный дымный погост…
А вдали золотился сосновый,
Наведенный саперами мост.

На ступенях знакомого спуска,
Ах, как сердце забилось тогда!
Вот и домик на улице узкой…
Но была за углом — пустота…

Только виделись дальние дали —
Необычно, просторно, светло.
Только черные птицы летали
И поземкой с обрыва мело.

Тополей обгорелые руки.
Обнаженный пролет этажа…
В первый раз
Содрогнулась от муки
Защищенная детством душа.

1972

* * *

У степного переезда
Предвечерняя полынь.
И откуда — неизвестно,
Слишком ранняя теплынь.

Год назад пришла победа…
Паровоз свистит вдали.
Теплый руль велосипеда,
Дух горячий от земли.

Еду тропкой пришоссейной,
Задеваю лебеду.
А велосипед — трофейный,
Очень легкий на ходу…

Я живу, еще не зная,
Что дорога нелегка,
И полынь в начале мая
Не особенно горька.

Впереди иные грозы.
Дышит с юга суховей…
Тихо светятся березы
По окраинам полей.

Непонятна, неизвестна
Отуманенная синь.
И дрожит у переезда
Придорожная полынь.

1972

* * *

Снова дрогнуло сердце от боли.
Снова падают листья в ручей.
На изрытом картофельном поле
Собираются стаи грачей.

Впереди, за лугами пустыми,
Где кончается желтый покос,
Что там видится в розовом дыме
За вершинами стылых берез?..

Вот и вечер пришел незаметно.
И просторы уснули в тиши…
Может, все-таки вправду бессмертна
Хоть какая-то память души?

Может, в чем-то возможна бескрайность,
Над которой не властны года?
Если в смерти забудется радость,
Пусть продлится хотя бы беда.

Чтоб лететь и лететь по раздолью
Под стихающий крик журавлей
Этой вечной березовой болью
Над просторами сонных полей.

1972