Лети

Проводив соседку, Лу села за письменный стол и положила перед собой письмо в темном конверте. От него пахло бергамотом и чернилами. Проведя пальцами по сгибу, она прикрыла глаза и тихо выругалась. А затем быстро вскрыла конверт и пробежала глазами по ровным строчкам. Буквы были мелкими и круглыми, точно нанизанные на леску бусины.

Здравствуй, Лукреция,

слышал, ты вернулась в Рим и даже не заглянула на огонек!

Но я не сержусь.

Не забудь купить новый шампунь. Я знаю, ты снова забудешь, как забыла позавчера пополнить запасы дробленого риса. В овощную лавку у твоего дома завезли утром свежие помидоры. Советую попробовать, на мой вкус, они достаточно сладкие. Будут очень хорошо сочетаться с мягким сыром и базиликом.

Не хмурься, тебе это не идёт. Впрочем, я уверен в том, что ты продолжаешь хмуриться, душа моя.

Не злись на то, что пишу тебе эти письма.

Или же злись, если тебе так хочется. Я все равно продолжу писать тебе. А ты будешь читать, потому что тебе интересно. Ты находишь особое удовольствие в том, чтобы просматривать мои письма перед сном, верно?

Твой Роберт.

Лу резко смяла в кулаке клочок надушенной бумаги.

В этот момент хлопнула входная дверь, щелкнул замок.

– Лу? – позвал Винсенте. – Ты дома? Пахнет изумительно! Пирог?

Женщина вздохнула и вышла брату навстречу, на ходу собирая волосы в высокий пучок.

– Как прошел день? – спросила, забирая пиджак и пристраивая его в шкафу. – Выглядишь уставшим.

– Работника прислали из Москвы, – вымученно улыбнулся Винни, проходя на кухню. – По обмену.

– И как он?

– Страшно опоздал, этот пунктуальный русский! Но, скажем так – ликбез состоялся. Но а ты, Лу? Я чувствую, ты снова куда-то собралась!

Женщина мягко опустилась на стул рядом с братом и подперла голову руками.

– Тот художник…

– Поль? – спросил, откусывая приличный кусок пирога.

– Ну, да. Так вот… Он пригласил меня в Париж.

Винни хохотнул и откинулся на спинку стула. Внимательно посмотрел в глаза сестры, смущенные и немного напуганные.

– И ты согласилась?

Лу кивнула. Помолчали.

– Что же, я рад этому, – сказал наконец Винни. – Я беспокоюсь гораздо больше, когда ты путешествуешь в одиночку.

Лу улыбнулась и принялась разогревать ужин. Про темное письмо она не сказала ни слова.

После ужина женщина приготовила платье для похода в оперу, пошитое из восхитительно гладкого золотого сатина, упаковала немного пирога в дорогу и забралась в постель.

Но перед сном все же прочла письмо Роберта еще раз…

***

Поль ждет ее на перроне. Внешнее воплощение рыжего Локки, олицетворение пронзительного противоречия – так думает Лу. Она видит в его чертах размашистые мазки его же собственных картин.