Лети

Анна Савоян Лети

И встретились со вздохом на устах,

На хрупких переправах и мостах…

В, Высоцкий

Пролог. Южная Америка

Шагаю, шагаю – кто мне запретит!

И шаги отсчитывают путь.

В. Высоцкий «Дорога, дорога – счета нет шагам»

Венесуэла. Каракас и морской воздух, от которого соль оседает на коже. Поэтому – прочь, прочь вдоль береговой линии, дальше на юг, через границы и сотни толпящихся на таможне людей.

До Боа-Висты и южнее – в самое пекло – взяв в аренду подержанный автомобиль и украсив темные кудри пестрым платком, подражая моде 60-х. А на бразильских базарах можно на ломаном португальском торговаться за сотню грамм муки маниоки1 и позже жарить ее с луком и бананами на топленом масле, обжигая пальцы и торопясь попробовать, потому что иначе весь путь – впустую. Потому что нельзя промотаться по Южной Америке больше трех месяцев и ни разу не приготовить фарофа2 самостоятельно.

– Когда ты вернешься, Лу?

– Вернусь? Я ведь не ловила еще меч-рыбу в «Белой Бухте3»!

И – сквозь горячую пудру песка и пыльные хлопья – вновь к югу. По протертой, испещренной линиями карте, по дороге, у которой не будет конца.

А дальше уж – как повезет.

***

Лу заглянула в бакалейную лавку, чтобы купить несколько бытовых мелочей, и тут…

У него кудри – чистая медь. А глаза темные, раскосые. И улыбка кипит матовой смолью.

У нее оливковая кожа и острый профиль. Губы – алый росчерк на смуглой коже, яркий акцент, маяк.

Они столкнулись на пороге бакалейной лавки. Два бильярдных шара на зеленом сукне планеты. Бум – и в разные стороны.

Для того, чтобы потом…

Когда-нибудь.

***

Аргентина. Провинция Магдалена. Субтропики. Все ближе к морю и все дальше от пыльных дорог. Кого занесет сюда просто так?..

– Мне – комната, – Лу чертит в воздухе домик и с надеждой смотрит на хозяина небольшой таверны, Тео.

– Что? – он хмурится. Робко протягивает бумажную салфетку.

– No… я… хм. Quarto? De nada4…

– О! – полные губы мужчины растягиваются в добродушной улыбке. – Да, да!

Сошлись на десяти долларах, ударили по рукам. Затем Лу с удовольствием проводили в небольшую, но уютную гостевую комнатку.

Жена Тео, Лаура, принесла чистое вафельное полотенце и пригласила на ужин.

У нее пестрое платье с алым кружевным подолом и мексиканский акцент, а еще она прекрасно говорит по-итальянски.

– За чем ты едешь? – спросила она, когда Лу осталась вечером на кухне, чтобы помочь с посудой. На столе, сервированном в этот вечер по особенному специально для Лу, уже стоял заварочный чайник и блюдо с  карамельными блинчиками.

– Хочу потеряться в аргентинской глуши.

– Дело гиблое. В наше время к любой лейке норовят приделать навигатор.

– Во всяком случае, я научусь хорошо готовить альфахорес5, – у Лу грустная улыбка. Тем не менее Лаура смеется, звонко и ласково.

А спустя сутки она провожает гостью. Собирает сверток сладкой выпечки и кладет сверху сложенный вчетверо листик с правильным рецептом.

***

– Взял тебе билет «Буэнос-Айрес – Рим». Рейс через неделю.

– Я в Чили.

– Что ты там забыла?!

– Пробую севиче6. Здесь – свежайшая рыба.

– Все таки возвращайся, Лукреция. Я встречу тебя в аэропорту.

Глава 1. Рим

Лу вышла в зал ожидания с рюкзаком на плечах и с пухлой поваренной книгой подмышкой. Навстречу ей шагнул мужчина в темном костюме.

Она мягко прижалась щекой к его груди и тут же отстранилась.

– Я привезла тебе магнитик, Винни.

– Тебе удалось попробовать стейк из меч-рыбы? – уголки тонких губ Винсенте дрожат от сдерживаемой улыбки. – Словно не видел тебя целую вечность!Настолько ты изменилась.

Лу сверкнула вишневыми глазами из-под слоя сурьмы:

– Со стейком не сложилось – я его безнадежно сожгла. Но капитан «Дельфы» поделился своей порцией.

– Они доверили тебе готовку? – изумился Винсенте. – Поразительно! Я рад, что в итоге пострадал только лишь твой собственный обед.

– Это оказалось традицией – сам поймал, сам и изволь… пассировать.

Винни расхохотался и направил Лу в сторону подземной парковки, проводил к машине и галантно открыл перед ней заднюю дверь.

– О, нет! Мое кресло – штурманское, – заявила Лу безапелляционно.

– Как я мог забыть…

В Риме после пыльных ветров Аргентины ей дышится легче и в то же время тяжелее. И за тонированным стеклом дома, улицы, скверы и переулки кажутся нарисованными – полупустые, залитые молочным туманом раннего утра.

– В кофейню, Лу?

– Давай лучше домой.

А дома Лу ждет букет незабудок, корзинка душистых лимонов и новые встречи.

– Я ошибся… Это не квартира номер двенадцать? – незнакомец стоит на пороге квартиры Лу, придерживая увесистую спортивную сумку и широко улыбаясь.

– Нет, – она готовится захлопнуть дверь перед его носом.