Летающий класс

«Мой дорогой, мой хороший мальчик!

Это поистине печальное письмо. Я даже не знаю, как его начать. Ведь ты подумай, я не могу тебе в этот раз выслать восемь марок на дорогу! Нам с неба не падает, а отец, ты же знаешь, ничего не заработал. Как только подумаю, что тебе на каникулы придется остаться в школе, на душе у меня становится очень тяжело. И все ломаю себе голову. Была даже у тети Эммы, но безрезультатно. Отец сбегал к одному старому товарищу. Но у того тоже ничего. Ни пфеннига.

И нет никакого выхода, мой мальчик. Тебе придется в этот раз остаться в интернате. И мы до пасхи не увидимся. И думаю я об этом или не думаю, от этого все равно никакой пользы.

Но, несмотря ни на что, мы будем мужественны и будем держаться, не так ли? Единственное, что я могла раздобыть, это пять марок. У портного Рокстрока. И тo лишь до Нового года.

Марrин, купи себе на них в кафе чашечку шоколада и пирожных и не сиди ты все время в школе, в помещении. Слышишь? Наверное, где-нибудь есть горка, чтобы катаrься на санках. Ты обязательно должен быть на улице. Ты мне обещаешь?

А завтра ты получишь по почте посылку. В ней тебе подарок, который надо было бы положить дома под елкой. Наверное, у нас совсем никого не будет. Но раз ты не с нами, какое это имеет значение!

То, что мы посылаем тебе, это, конечно, очень мало. Но ты же знаешь, что на большее у меня нет денег. Это очень печально, однако ничего не поделаешь. И мы, мой дорогой мальчик, все-таки мужественно встретим праздник и не будем хныкать. Обещаю тебе это. А ты мне?

Большой, большой тебе привет!

Целую тебя!

Твоя любящая мама.

Отец тоже передает привет. Ты, говорит он, должен быть послушным. Но ведь ты же послушен, не так ли?

Деньги я посылаю тебе в почтовых марках. Ты их обменяешь».

Мартин уставился на строчки письма. Они прыгали у него перед глазами. Мать плакала. Он видел это: чернила в нескольких местах расплылись.

Мальчик судорожно схватился за оконную задвижку и смотрел вверх в усталое, серое декабрьское небо.

- Мамочка! Моя добрая мамочка! - шептал он.

А потом он заплакал, хотя совсем не собирался этого делать.

Глава девятая

содержит основополагающие положения Себастьяна о страхе; замену исполнителя; тайное посещение лазарета; ресторан «У последнего порога» с горячим ужином; встречу с почтальоном и письмо Мартина домой

Прыжок Ули с парашютом был темой для разговоров во всех комнатах. И преобладало одно-единственное суждение: малыш Зиммерн  - отчаянный мальчишка, и кто бы мог подумать, что он отважится на такой смелый поступок!

Только Себастьян не соглашался.

- Этот прыжок не имеет ничего общего со смелостью, говорил он. - Ули, когда он совершил прыжок, вовсе не стал смелее. Им руководило отчаяние.

- Но смелость отчаяния! - крикнул кто-то из секунданеров. - Тут есть разница. Есть много трусов, которым и в голову не придет прыгать с лестницы, как бы они ни отчаивались.

Себастьян кивнул.

- Это, пожалуй, верно, - согласился он. - Но различие между ними и Ули не в части смелости.

- В чем же?