Летающий класс

Профессор Крейцкамм, сделав вид, будто не заметил этого скандального обстоятельства, невозмутимо уселся за кафедру, развязал носовой платок, который перед ним положил Мартин, посмотрел на пепел.

- Что это такое? - спросил он.

- Это наши тетради для диктантов, - ответил Мартин, тоже поднимаясь на кафедру.

- Ага, - сказал профессор. - Довольно трудно определить. Кому же вчера после обеда были доверены тетради?

Руди Крейцкамм, сын профессора, встал.

- Ты не мог лучше сохранять тетради?

- К сожалению, нет, - сказал Руди. - На нас с Фридолином напало около двадцати мальчиков. И, прежде чем сжечь тетради, они связали меня в подвале бельевой веревкой.

- Сколько же времени ты был в подвале? - спросил отец.

- До четырех часов.

- Твои родители что-нибудь заметили?

- Нет,- ответил Руди.

- Должно быть, хороши родители, - сердито проговорил профессор.

Некоторые засмеялись. Конечно же это было смешно - ведь профессор ругал самого себя.

- И они не посчитали тебя пропавшим без вести за обедом? - спросил он.

- Нет, - ответил Руди. - Им сказали, что меня пригласил товарищ.

Профессор строго сказал:

- Передай своему отцу от меня горячий привет и скажи, пожалуйста, чтобы он впредь уделял тебе больше внимания.

Теперь смеялся весь класс. Кроме Ули. И кроме учителя.

- Я передам это своему отцу, - ответил Руди Крейцкамм.

И тут снова все засмеялись.

- Ловко у вас получается, - сказал профессор. - Список Мартина мне совершенно не нужен. Все отметки записаны у меня в специальной тетради. Я сравню оба списка. Надеюсь, никто не сплутовал. Ну, да это выяснится. Кроме того, должен вам сообщить следующее: еще одна подобная проделка, и я задам вам такой диктант, что вы своих не узнаете.

Все, как по команде, уставились наверх, на Ули. Веселенькая история!

- Для чего это, собственно, корзина для бумаги на потолке? - спросил профессор. - Прекратите наконец эти глупости!

Несколько мальчиков кинулись, чтобы снять корзину.

- Оставьте! - строго прикрикнул профессор. - Пусть себе висит. Всему свое время. (Может быть, он и в самом деле не заметил, что в ней сидел Ули?) Прежде, чем мы разъедемся, разберем несколько слов из вчерашнего диктанта, - сказал он. - Как пишется слово «этажерка»? Себастьян!

Себастьян заученным движением спрятал свою книгу no генетике под парту, произнес слово по буквам. Произнес правильно.

Профессор кивнул.

- А как пишется слово «граммофон»? Ули!

Класс замер от страха. Профессор нервно забарабанил пальцами по кафедре.

- Ну, Зиммерн! Скоро?

Тут нз корзины раздалось дрожащее:

- Гэ, эр, а, эм, эм...

Дальше Ули не успел.

Словно загипнотизированный, профессор взглянул наверх и поднялся.

- С каких же это пор класс превратился в балаган? Не объяснишь ли ты мне, что ты делаешь в этой дурацкой люльке? Вы что, все не в своем уме? Отправляйся на свое место!

- Я не могу, - сказал Ули.

- Кто это сделал? - спросил профессор. - Ну ладно, вы их, конечно, не выдадите. Матиас!

Матиас поднялся.

- Почему ты этому не воспрепятствовал?

- Их было слишком много, - объяснил Ули из поднебесья.

- Во всяком происходящем безобразии есть не только виновники, которые его совершают, но также и те, кто не пресекает его,- наставительно произнес профессор. - Это предложение каждый напишет к следующему уроку по пять раз.

- Пятьдесят раз? - с усмешкой переспросил Себастьян.

- Нет, пять, - ответил профессор.- Если предложение писать пятьдесят раз, в конце концов забудешь его смысл. Только Себастьян Франк напишет его пятьдесят раз. Мартин! Повтори предложение!

Мартин сказал:

- Во всяком происходящем безобразии есть не только виновники, которые его совершают, но также и те, кто не пресекает его.

- Если бы ты знал, как ты прав! - проговорил профессор и откинулся назад. - Это была первая часть трагедии. Вытаскивайте-ка малютку из поднебесной колыбели!

Матиас ринулся вперед. Несколько мальчиков за ним.

И Ули наконец снова ощутил твердую почву под ногами.

- А теперь, - сказал профессор, - следует вторая часть трагедии.

И он дал им такой диктант, что от них пар пошел.

Иностранные слова, написанные с прописной и со строчной буквы, сложнейшая пунктуация - прямо хоть караул кричи. Целых полчаса проливали тертианеры кровавый пот. (Об этом диктанте вспоминали потом многие годы. Высшей оценкой за него была тройка).

- Черт возьми! - шепнул Матиас соседу. - Хорошо бы реалисты сегодня опять напали на Руди!

Но профессор Крейцкамм сам забрал тетради домой.

- Береженого и бог бережет! - сказал он и вышел из класса такой же серьезный и прямой, как и вошел.

На перемене Ули взобрался на кафедру и крикнул:

-Тише!

Но все продолжали шуметь.

- Тише! Да успокойтесь же вы! - прокричал он еще раз, и это прозвучало как вопль о помощи.

Тут уж тишина установилась. Ули был бледен, как носовой платок.

- Я должен вам сообщить, - тихо произнес он,- что я этого больше не вынесу. Я от этого совсем заболею. Вы думаете - я трус. Теперь вы увидите. Я требую, чтобы вы сегодня в три часа пришли на спортивную площадку. В три часа. Не забудьте же! - Он слез с кафедры и yceлcя на свое место.

- Что это значит, малыш? - спросил Матиас.