Летающие убийцы

— Готово! — с удовлетворением заявил я. — Бандиты обезврежены!

— Аккуратно отработали, — оценил действия моих бойцов подполковник Звягинцев.

— Как и всегда, — уточнил я.

Тем временем небольшая разведгруппа снова двинулась вперед. Как мне поведал прицел автомата, перемещалась она в прежнем порядке. Первым шел сапер ефрейтор Спасибог, в пяти метрах за ним держался старший сержант Ничеухин. Дальше, соблюдая такую же дистанцию, один за другим шагали еще два бойца.

— Пора всем двигаться, — сказал я, посмотрел на Звягинцева и спросил: — Не возражаете, товарищ подполковник?

— Командуй! — сказал Евгений Андреевич, по-прежнему не желая вмешиваться в мои дела.

— Взвод, по отделениям входим в ущелье. Идем колонной в естественном порядке. Соблюдаем дистанцию между бойцами.

Естественный порядок подразумевал, что сначала выдвигается первое отделение, за ним — второе. Третье идет замыкающим. Оно контролирует тылы, где остаются только три боевые машины пехоты с их скорострельными пушками, ПТУРами и пулеметами.

Соблюдение дистанции подразумевало вполне возможное наличие на тропе взрывных устройств. Если мина взорвется впереди, в пяти метрах, то костюм, очки и шлем оснастки «Ратник» гарантированно выдержат попадание осколков. Значит, потери будут минимальные. Пострадает только тот человек, который мину активирует. Но и он не обязательно получит смертельные травмы.

Я помнил один такой случай. Тогда младший сержант контрактной службы по собственной невнимательности наступил на взрыватель и потерял каблук на берце. Правда, кроме этого он получил еще сильнейший ушиб пяточной кости и небольшой разрыв ахиллесова сухожилия. Но эти травмы ничто по сравнению с возможностью лишиться ноги или даже жизни. Со своими травмами младший сержант всего две недели в санчасти пролежал, не был даже в гарнизонный госпиталь отправлен.

Тем не менее все мы прекрасно знали, что вообще не пострадать куда лучше, чем даже незначительно. Поэтому осторожностью у меня во взводе никто не пренебрегал. Более того, если находился такой боец, который начинал бравировать своей отвагой и презрением к опасности — а такие парни тоже призываются на службу и время от времени встречаются даже у нас в спецназе, — то опытные парни сразу одергивали его.

Это и понятно. Ведь если взрыв мины виновнику торжества только каблук оторвет, то какой-нибудь осколок может нанести серьезное ранение товарищу этого парня, идущему следом. Экипировка «Ратник» не в состоянии прикрыть все участки тела. Остаются без защиты часть лица и ног, кисти рук.

Короче говоря, такому вот дурному на всю голову храбрецу спасибо никто из нас не скажет, не восхитится его поведением. Более того, мы обязательно и очень доходчиво дадим ему понять, кто он такой есть на самом деле.

Глава 6

— Сысоев! — вызвал я рядового, оставленного на связи в БМП.

— Я, товарищ старший лейтенант!

— Передай приказ всем трем механикам-водителям. Машинам перекрыть выход из ущелья. Никого не впускать и не выпускать. Кроме своих, естественно. На вас может выйти целая банда. Если такое произойдет, приказываю стрелять на поражение. Но перед этим тебе следует поставить в известность меня. Все понятно? Вопросы есть?

— Все понятно, товарищ старший лейтенант. Вот только механик-водитель спрашивает: можно ли прямо сейчас включать двигатели и начинать маневр?

— До бандитов далеко. Не услышат, — сказал я и посмотрел на подполковника Звягинцева.

Он, как и всегда, прислушивался к переговорам, но разобрать мог только те слова, которые произносил я.

— Машины могут переехать в укрытое место и окопаться с помощью бульдозерных отвалов. Но лучше постоянно горючку не жечь. Она нам еще на обратную дорогу понадобится.

Я специально говорил так, чтобы Евгений Андреевич мог понять, о чем речь, возразить или согласиться в зависимости от обстоятельств. В этот раз он ничего не сказал. А молчание обычно считается знаком согласия. Поэтому я ничего не добавил к своим словам.

Мы с подполковником находились впереди взвода. Но мои ребята уже выступили. Я видел это на мониторе своего планшетника. Череда красных точек приближалась к нам.

Самого себя я тоже видел, а вот подполковника на мониторе, разумеется, не замечал. Однако и никакой нужды в этом не было. Он находился там же, где и я, среди камней. Я и без монитора видел его даже сейчас, ночью. Темнота редко бывает полной, даже когда небо закрыто тучами.

Дождь со снегом так и продолжали только грозить нам. Небо никак не могло разродиться влагой.

Когда взвод оказался рядом, я сделал знак Евгению Андреевичу и сказал:

— Выходим.

Подполковник дождался, когда я встану, и зашагал вслед за мной. Я спиной ощущал его движения и перемещения ничуть не хуже, чем в те моменты, когда смотрел на него прямо. Так вот, вдвоем, мы и заняли место во главе первого отделения, которым командовал сержант Ким Махалов. Вся взводная колонна растянулась позади нас.