Лестница Совершенства 2: Драконоборец

Когда, наконец, нашёл зал с капсулами «Небожителей» и саму комфортно спящую в двухслойном ложе ракшассу, не смог сдержать слёз радости, но выразить её не позволяла навалившаяся усталость. Последние силы ушли на обрыв вмонтированной в пол проводки, вскрытие и удаление тяжелой крышки с капсулы гибернации, которая никак не хотела открываться после отключения оборудования от электропитания.

Я уже примерно шестые сутки находился без сна, нормального отдыха, воды и пищи. Боялся даже присесть и ненадолго прикрыть глаза, так как существовал риск заснуть и замерзнуть насмерть. Я был уже почти без сил, но специально размотал изоляцию на голове. Хотел припугнуть местный аватар Каннон лицом местного бога, но придя в себя после извлечения дыхательной трубки и катетеров-приемников, она почему-то совсем не испугалась и разговор сразу не задался.

Мощная, двухметровая, четырехрукая хищница с крепким, покрытым короткой рыжей шерстью, мускулистым телом, недовольно уставилась на меня, оскалив страшную, львиную  пасть, едва смогла занять сидячую позу. Чтобы не терять времени, я решил сразу же начать с главного.

- Привет, передай богине, что мне нужна её помощь. Спроси, может она зайти в тебя ненадолго, чтобы пообщаться?

Ракшасса поморщила нос и, как мне показалось, растерянно покачала головой. Я решил повторить и немного уточнить просьбу.

- Мне нужно, чтобы она передала мне инструмент, тот красный куб из Восточной Флавии, что я использовал перед тем, как сюда отправиться. Поняла?

В проекте «Башня» для упрощения межвидового общения, разность языков героев полностью нивелировалась встроенным в голову членов проекта универсальным переводчиком, но из-за грубой и принудительной замены личности аватара, эта функция в теле Каннон отключилась и сама автоматически не активировалась. Она не понимала ни единого произнесенного мной слова.

Более того, на богиню подействовали ограничения аватара, и она резко потеряла прямую связь с духовным миром, и большей частью накопленных ею знаний. Сознание Каннон всё сильнее обволакивал непроглядный, белый туман забытия. Таковы были установки создателя мира для любых гостей из высших сфер.

Всё для того, чтобы не позволять другим Демиургам хозяйничать в мире Примала Аяксалатура, а быть с ними на равных. Они очень быстро оказывались в конкурентных условиях с рядовыми «искрами». Заодно лишение памяти делало реальность этого мира неоспоримой и единственной, которая бы имела значение, отсекая все другие миры и знания, превращая их в эфемерные плоды богатой фантазии.

Каннон в мгновение ока сузилась сознанием до уровня, выбранного ею аватара, но была ограничена даже сильнее, лишившись и его скромной памяти. Таковы были ограничения Демиурга, а в чужом монастыре свои правила не устанавливают.

Будь ты хоть ученицей Демиурга первого уровня или хоть самим Демиургом пятого уровня матрицы, ты окажешься на одной ступени возможностей и знаний, что позволит опять окунуться в блаженное неведение, наслаждаться глупыми мелочами и совершать ошибки, дающие радостные или томящие эмоции.

Сама возможность ошибаться, чего-то не знать, жаждать открытий – величайшее из наслаждений, которые уже недоступны живущим по универсальному шаблону сущностям высших уровней матрицы. Их реальность совсем другая и цена ошибок слишком высока, чтобы позволить себе такую непростительную роскошь.

Для резко отупевшей Каннон, её текущее состояние было сродни лоботомии. Она не только не понимала ни слова, так ещё и понятия не имела, кто этот враждебный незнакомец. Она издала угрожающий рык, которым отпугивала врагов на родной планете и не узнала ни свой давно забытый язык, ни звучащий инородно голос.

Память текущего аватара содержала множество лиц и событий, но все они превратились в непонятную кашу. Одно дело, быть всезнающим Демиургом, посматривающим за своим отпрыском в чужом мире свысока, и совсем другое – оказаться в его шкуре, но опять с базовым багажом. Сравняться по уму и способностям с обычной, дикой хищницей ракшассой, каков её аватар был до того, как был отловлен в диких джунглях родной планеты, обучен и социализирован для участия в проекте.

И первое, что произошло с рядовой, дикой ракшассой – это подчинение её новой личности потребностям тела и инстинкту охотника. Двухметровое тело хищного монстра очень изголодалось после многолетней спячки в капсуле гибернации, и сейчас оно хотело лишь одного – кушать, а стоящий совсем близко, скалящийся кусок мяса не казался опасным противником и вполне мог сгодиться в пищу.

* * *

«Похоже, она всё же сильно обиделась», - подумал я, открывая глаза в своём самом первом теле, игрока-задрота, год пролежавшем в состоянии комы в «Центре исследования мозга» при Службе безопасности Седьмого региона. Никак не ожидал, что едва выбравшись из капсулы, четырехрукая львица навалится на меня всем телом и мертвой хваткой вцепится в горло зубастой пастью.