Лестница из терновника

Голос был незнакомый – и внешность была незнакома. Незнакомая рабыня – и тут Элсу ощутил, как кровь прилила к щекам: нет, знакомая, даже слишком. Светлый шрам, рассекающий бровь. На тёмном, ярком, потрясающе красивом лице.

В сущности, ясно же – эти несчастные девки остались в крепости, они – солдатские шлюхи. Ясно и то, что метаморфоза могла бы оказаться эффектной: рабыни войны, принадлежи они кому-нибудь из порядочных людей, рожают хороших детей, рожают много и легко, в том и ценность рабынь войны. Но увидеть такое Элсу никак не ожидал.

За две прошедших луны волосы рабыни отросли – были собраны сзади в пучок и украшены алой лентой. Её уши прокололи, вставив подвески с ярко-оранжевыми, сладкими на вид, как ягоды, круглыми камешками. Ожерелье из таких же оранжевых шариков в два ряда охватывало её голую шею – а на её плечах лежала накидка из какого-то пушистого меха, мягко и легко подчеркнув совершенство нового тела. Но дикость зрелища заключалась не в этом – и даже не в длинном ноже в ножнах тиснёной кожи на бедре рабыни.

Дикость – и ужас – были в её взгляде. В том, как она подошла – посмела подойти – к мужчине, к Львёнку. В выражении лица – без страха, стыда, вины – одно лишь участие, в которое Элсу не поверил.

Раньше это был просто ординарец Кору, честная душа. А теперь – с этими блестящими глазами, с этой точёной шеей, дорисованной сладкими бусами до нечеловеческого совершенства, с этим платком оранжево-жёлтого шёлка, превратившим человеческую талию и бёдра во что-то цветочное, облачное или медовое, с грудью, укутанной пухом, как созревающий плод – лепестками, даже с этой светлой полоской шрама, рассекающей бровь – Кору стал гуо, чудовищно прекрасным, обольстительным и опасным созданием, демоном, обрезанным и взятым самим Владыкой Преисподней, а после выпущенным в мир на погибель несчастным человеческим существам… Девка так невероятно сильно отличалась от образа, который все эти две луны стоял у Элсу перед глазами, что он отшатнулся.

Видимо, ужас во взгляде Элсу привел рабыню в себя. Она смутилась, растерялась и опустила ресницы, став больше похожей на нормальную человеческую женщину – но всё равно казалась Элсу выходцем с того света.

– Прости, командир, – пробормотала она тише, отчего её голос перестал звучать так зачаровывающе. – Мне нельзя было приближаться к башне, а я давно хотела спросить… ты ведь в порядке? Я хочу сказать – голова не болит больше?

– Давно уже, – машинально ответил Элсу.

Рабыня подняла глаза и взглянула ему в лицо – робко, нежно и настолько желанно, что Элсу едва сдержал мгновенный порыв либо ударить её, либо сдёрнуть мех, открыв её шею и грудь совсем.

– Это хорошо, – сказала она с чуть заметной улыбкой, за которую им обоим определённо полагался ад. – Я всё время о тебе думаю. Жаль только… Наверное, хорошо, что Лев прислал за тобой людей, командир, но жаль, что мы больше не увидимся. Я всегда любила тебя.

– Что?! – прошептал Элсу, отступая на шаг.

– Любила, – кивнула рабыня, грустно улыбаясь. – Но мы ведь… ты знаешь, мы – рабы Истинного Пути, мы не смеем делать то, что хочется, мы боимся… если бы Закон разрешал нам вот так играть – как этим детям, как этому слепому мальчику… может, я рожала бы детей тебе… если бы ты захотел, если бы Творец разрешил… ты ведь тоже… тебе ведь нравилось общаться со мной, ты мне верил…

– Я бы тебя бил, – брякнул Элсу, пытаясь уместить услышанное в голове.

Рабыня улыбнулась так, что у него упало сердце.

– Может быть, не всегда?

– Ну что ты говоришь! – воскликнул Элсу в тоске. – Ты что, хотела бы, чтобы я тебя отлупил и обрезал? Действительно?! Вот хотела – на скачках, на собачьих боях, во время наших спаррингов – ты об этом думала?!

– Нет, – сказала рабыня, вздохнув и отводя глаза. – Тогда я была такая же дура, как и все. Я… я не знаю… я иногда всех ненавидела… и мне просто хотелось служить тебе… Но теперь – теперь я всё понимаю и знаю, как надо. Как сделать… красиво…

– Быть девкой?! – зло бросил Элсу и тут же пожалел об этом.

Рабыня пожала плечами.

– Лучше быть девкой на севере, чем рабыней на юге, – сказала она тоном, в котором Элсу вдруг узнал прежнего, спокойного и рассудительного Кору. – Знаешь, почему наши пленные не возвращаются домой?

– Да. Ты ж сама сказала…

– Знаешь, – продолжала рабыня, в которой Элсу всё больше и больше узнавал своего боевого друга, – я иногда ужасно боюсь за тебя. Тебя отвезут домой – и один Творец знает, что с тобой будет.

– Да. Северяне сделают всё возможное, чтобы меня опозорить.

– Нет, командир. Им и делать ничего не надо. Лев и твои братья всё сделают сами.

Между тем, Зи-А и его светловолосый друг начали поединок – и Элсу поразился тому, насколько это вдруг отошло на задний план.