Лесной царь

Был и я в плену волос,
Бредил ими смладу.
Как и ты, Хафиз, твой друг
Знал любви усладу.

Но сплетают косу те,
Кто длинноволосы, —
В битвах юной красоте
Шлемом служат косы.

И, опомнясь, все бегут,
Зная козни эти.
Но бегут из тяжких пут
В ласковые сети.

Погружаясь

В кудрях – как в нимбе. И когда в тиши
Любимую на сердце я покою,
Перебирая кудри ей рукою —
Я обновлен до глубины души.
Целую губы, щеку или бровь,
И вновь рожден, и ранен в сердце вновь.
А пятизубый гребень что ж без дела?
Ему бы в кудри погрузиться смело!
Ушко в игру вовлечено,
Так бестелесно, так бесплотно,
Но к ласке клонится охотно —
Когда ж волос ее руно
Волнуешь, их перебирая,
Игра для вечности, для рая!
Хафиз, и ты играл не раз,
И мы играем в добрый час.

Рискуя

Что ж, твоим смарагдам снова
И перстам хвалу начать?
Часто нужно молвить слово,
Чаще надо промолчать.

Коль скажу я, что для зренья
Лучший цвет – зеленый цвет,
Не пугай, что нет спасенья
От каких-то страшных бед.

Все ж тебе читать бы надо:
Чем могущественна ты?
«Ведь в тебе не меньше яда,
Чем в смарагде – доброты!»

Ах, голубка, в книге тесной
Песни пленницами стали,
Те, что в шири поднебесной
И парили, и летали.

Время губит все в подлунной,
Только им прожить века.
Как любовь, пребудет юной
Песни каждая строка.

Плохое утешенье

В полночь рыдал и стонал я,
Что нет тебя со мною,
Но призраки ночи пришли,
И стало мне стыдно.

«Ночные призраки, – вскрикнул я, —
Смотрите, стенаю и плачу —
Я, тот, кого вы видали
Всегда спокойно спящим.
Великим дарам я не рад,
Но не считайте глупым

Того, кто считался мудрым».
Великий урон испытал я!
Но призраки ночные,
Немало подивившись,
Проплыли мимо.
Глупец я или мудрец —
Было им так безразлично!

Довольствуясь малым

«Да что за связь – уразумей!
Любовь – и девица, что стала твоей.
Вот я бы не радовался нисколько:
Она тебе льстит умело – и только!»

Поэт

А мне и довольно – ведь я уже стар,
И мне извиненье – простой расчет:
Любовь, конечно, свободный дар,
А лесть от преклоненья идет.

Привет

О, как я счастлив!
Брожу по стране,
Где и Хут-хута можно встретить.

Ищу на камнях отпечатки
Раковин древнего моря —
Здесь-то и бегал Хут-хут,
Распуская свой венчик,
Задорно красуясь,
Живой,
Шутя о покойниках тонко.

«Хут-хут, – сказал я, – и вправду
Ты очень красивая птица.
Беги скорей, Удод,

Беги к моей любимой.
Скажи ей, что я
Принадлежу ей навеки.
Ведь бегал же ты когда-то,
Словно хороший сводник,
От Соломона к царице Савской
И от нее к Соломону».

Смирение

«Ты весь истерзан и весел вновь,
Поешь, как пел искони».

Поэт