Леший

– Мужики вот минуточку назад зашли похмелиться. Не на улице же им в этакую стужу головы-то поправлять. Ты уж, Иван Михайлович, не ругайся больно-то.

– Давай к нам, председатель! – гостеприимно развёл рукой Степан, приглашая к импровизированному застолью.

– Да нет, спасибочки, мужики! Не досуг мне с вами винцо распивать. Дел по горло. Да и вам тоже хватит уже гулеванить. Три дня уж, как рассупонились. Так эть скоро бабы из дому выгонят. Дело у миня к вам. Анемподист Кенсоринович сказывал, на Михалёвской болотине по осени ветром берез навалило. Целую просеку. Дак штобы не пропадало добро, на дрова бы пустить. С Иваном Степановичем я уж перетолковал. Он не против. Так што можете ишшо подзаработать на заготовке дров для школы, сельсовета и конторы. Там возле кузни теплушка старая стоит, штобы и вам от ветра согреться, и инструмент на ночь оставлять. Пол только надо укрепить, а то провалится.

– Дак мы эть не танцы танцевать там будем, Иван Михайлович, – перебил Степан. – Покурить в тепле да верхонки обсушить. Выдержит.

– Вот и ладно! Иван Степанович на неделю и Федьку с трактором выделил. Сразу колотыми и привозить станете. Да Веньку с Колькой в бригаду свою возьмите, нечего без дела робятам слоняцца.

Наутро Фёдор заехал за мужиками, уселись в тележку, завернули к кузнице за теплушкой – небольшой сарайкой из горбылей, сколоченной на скрепленных двумя поперечинами бревнах, затесанных спереди наподобие саней.

Фёдор подвернул трактор задом к теплушке, Степан зацепил за крюк трос, рывок, другой, и сани с сарайкой, примёрзшие было к земле, оторвались и легко покатились следом.

Мужики открыли висящую на кусках старой ременной упряжи дверку, осмотрели сооружение внутри.

– Правду говорил председатель. Надо бы пол-то скобами закрепить на всякий случай, – оценил Степан.

– Да ладно тибе, чо мы там не пересидим што ли и на этом? – отмахнулся Иван – Только время зазря терять. Да и где эти скобы взять?

– Венька, сбегай-ко в кузню, глянь, нету ли там скоб-то, – на правах бригадира распорядился Степан. Он хоть и был ленивый по натуре, но делать любил всё с толком.

Венька парень расторопный и послушный. Обшарил в кузнице зауголки, заглянул наверх. Скоб готовых не было, а разжигать горнило да ковать новые – полдня потерять. Решили, что и так сойдёт, выдержит теплушка.

Прицепились к тележке, забрались в теплушку, где железная печка ещё хоть и не топлена была, но тонкие дощатые стенки спасали от ветра.

До Михалёвской болотины добрались махом. Первым делом распластали несколько сухостойных берёз, накололи дров для печурки, растопили, поставили старый котелок, набитый снегом. На чай. Перекурили, добавили дров и снегу и пошли работать.

Степан ловко управлялся с пилой, Иван помогал, то и дело приподнимая лагой поваленные сильным ветром стволы берёз. Ребята не поспевали колоть, хотя на морозе сырые чурки лопались легко. Накидали тележку с горой, Фёдор поехал отвозить дрова в деревню, а мужики зашли в теплушку перекусить да попить чайку. Особенно хотелось чаю Степану с Иваном. После трехдневной пьянки обезвоженный организм требовал жидкости. Пока обедали да курили, Фёдор успел слетать в деревню, свалить дрова у сельсовета и пообедать. После большой получки мужа за работу у связистов, вечно недовольная Олёна заметно подобрела к мужу и даже старалась ему угодить, неумело готовя в печи домашнее кушание.

Первый день отработали споро. На второй день то ли подустали, то ли непогода мешала, дело не ладилось. Крупными хлопьями пошёл снег, которого и без того было почти по колено. Фуфайки быстро намокали от пота и падающего снега, поэтому мужики то и дело прятались в теплушке, сушили одежду и рукавицы. На третий день после снегопада пришла оттепель. Поскольку за два дня работы мужики по бурелому продвинулись хорошо вперёд, чтобы не топтать зря ноги, теплушку по мокрому глубокому снегу подтащили трактором поближе к месту разделки.

Оттепель продержалась всего один день, а потом грянул добрый морозец.

– Ежели ишшо прижмёт, на хрен эту работу, – начал ныть Иван, которому надоело лазать по снежной глубине. У него всё время мёрзли руки, ломило в пояснице. И хотя он всё чаще пытался откровенно отлынивать, деваться было некуда. Но бурелом кончался, да и дров было заготовлено на всю будущую зиму и для сельсовета, и для школы, и для магазина. Хотя магазин шёл отдельной статьёй, потому что числился на сельповском балансе. Но оно и было к лучшему, потому что когда мужики свалили две тележки возле магазина, Зинаида пообещала им расчет на кончину работы.

Дел на последний день оставалось всего ничего. Так, до обеда. Поэтому мужики утром первым делом заехали к Зинаиде за расчетом.

– Вот вам, миленькие, две бутылки, остальное бабам отдам деньгами или товаром, – заключила Зинаида, выставив на прилавок две поллитровки.

– Дак это, нас же пятеро, – недоумённо пожал плечами Иван. – Маловато, поди, будет.

– А пацанам рано ишшо водкой баловаться, – урезонила Зинаида. – И Федьке за рулём много нельзя.