Лес Святых духов

Остальные также не вышли из боя невредимыми. Рэграль сильно хромал и тяжело дышал. Иллитарину я вообще обнаружила сидящей на земле около лесопилки. Она крепко сжимала раненный бок. К ней подбежал Зигги, осмотрел рану, а потом быстро взял эльфийку на руки и направился к лесу.

— Быстрей, Рэграль, надо вернуться. Она тяжело ранена, — скомандовал он. — Ах да, захвати с собой там одну наёмницу. Она вроде как за нас. Да и может рассказать кое-что про Лумрена. Так что пригодится в любом случае. Музилия тебе её покажет, — кивнул он в мою сторону.

Я без слов показала ему Шинириму, которая безмятежно лежала на земле, но вроде была еще жива. Рэграль взвалил её на плечо и, прихрамывая, отправился вслед за Зигги.

Вот так вот. Не такой уж и удачный всё же план у меня получился. Но, по крайней мере, хотя бы выжили все… Да, да, это я так пытаюсь себя оправдать. Только вот что-то легче от этого не становится…

Глава 9 Ворчун

Иллитарину с Шиниримой отнесли в тот же самый лагерь эльфов, если можно было его так назвать. Понемногу начинало светать.

Зигги положил эльфийку на землю, прислонив её спиной к дереву. Наёмницу Рэграль тоже сбросил неподалеку от потухшего костра. Еще раз осмотрев рану Иллитарины, Зигги принялся гневно шепотом высказывать какие-то эльфийские проклятия. Потом он задумался на некоторое время, глубоко вздохнул и проговорил:

— Значит так, Рэграль, мне нужно, чтобы ты отыскал белую количиху и цветы золотовника. И желательно побыстрей.

Эльф утвердительно ему кивнул и быстро захромал прочь.

— А ты… — Зигги перевел на меня взгляд и снова задумался. — Ай ладно, ты просто посиди рядом с ней и проследи, чтобы она не теряла сознание.

После этого он сорвался с места, высмотрел что-то в траве и сорвал несколько неизвестных мне листочков.

— Придави этими листьями ей рану, — эльф вручил их мне и указал на Иллитарину. — Я скоро вернусь, надо кое-что найти. Главное — смотри, чтобы сознание не потеряла.

С этими словами он побежал прочь и скрылся среди деревьев.

Я поспешно подошла к раненной эльфийке и присела рядом. Иллитарина уже вся побледнела и тяжело дышала. Слушаясь приказа Зигги, я положила листья на рану и немного придавила их руками, отчего эльфийка поморщилась и задышала еще быстрей.

— Ну же… веселей, — прокряхтела она и попыталась улыбнуться. — Всё со мной… нормально будет.

— Простите… — вздохнула я, осознавая вину за всё произошедшее. — Надо было мне лучше продумывать план, надо было рассмотреть варианты отступления, хотя бы…

Неожиданно легкий удар ладони прошелся по моей щеке.

— Замолчи, — снова поморщилась Иллитарина. — В любом случае в прошлое уже не вернуться. Так что твои слова не имеют никакого смысла. Никто не знал, что так будет, так зачем же тогда винить в этом кого-то?

— Да, в прошлое не вернутся, — обреченно опустила я глаза.

Эльфийка слабо улыбнулась, и её глаза начали медленно закрываться. Листья уже полностью пропитались кровью, но кровотечение всё никак не останавливалось.

— Эй, эй, эй, — потрясла я её и сильнее придавила листья к ране.

Иллитарина вновь раскрыла глаза и, поводив ими по сторонами как будто в темноте, наконец снова заметила меня.

— Что-то голова закружилась, — тихо проговорила она. — Может, расскажешь что-нибудь? — попросила эльфийка.

— Ладно… хорошо… — растерялась я, но увидев, что её глаза вновь начали закрываться, проговорила первое, что мне пришло в голову: — У меня день рождения завтра.

— О-о, — слегка оживилась Иллитарина. — Надо будет отпраздновать.

— Нет, — категорично отказалась я. — Я уже много лет не отмечаю этот праздник.

Эльфийка удивленно на меня посмотрела.

— Расскажи.

— Эх… хорошо, — нехотя и с грустью, но согласилась я. — Мне тогда было семнадцать. Отца уже не было, и мне приходилось охотиться одной. Ну, как одной… Со мной всегда был мой верный пёс по кличке Ворчун. Имя у него такое было от того, что он всё время ворчал. Именно ворчал, а не рычал. Есть разница, по крайней мере для меня. Ворчал, когда на него ругались, когда обделяли сладким, когда мешали спать, да и даже просто так иногда ворчал без причины, — я ненадолго замолчала, перенесясь мысленно в детство, а потом продолжила: — Ворчун был самым умным и добрым псом на свете, хоть и очень хитрым. Он прекрасно понимал всё, что ему говорили, правда, не всегда выполнял приказания. Но понимал каждое слово, я это по его глазам видела. Да он даже и без слов мог понимать нас. Всегда пытался помочь, чем мог. Развеселить, когда грустно. Поддержать в трудную минуту. Да даже знаешь, когда он просто садился рядом с тобой, то сразу внутри как-то легче становилось… И это именно Ворчун помог нам с мамой пережить потерю отца, — тут я уже не смогла сдержаться, и слезы одна за другой покатились из глаз. — Ворчун очень любил бегать. Так он и развлекался, и форму поддерживал. Да он всегда у меня молодец был. Мы с ним частенько уходили куда-нибудь подальше от нашей деревни, чтобы он мог вдоволь набегаться. Так случилось и в тот день…

Я поглядела на эльфийку и убедилась, что та всё еще в сознании. К тому же, она меня внимательно слушала.