Лес Святых духов

Передо мной стоял всё тот же старый добрый Ворчун, каким я его всегда и помнила. Я тут же бросилась к нему и попыталась обнять, но мои руки прошли сквозь его тело.

— Вот тут проблемка, да, — неловко проговорила Иллитарина. — Это всего лишь его дух. И он, кстати, самый первый прибежал к тебе, как только я начала ритуал. Почуял, видимо.

Тем временем Ворчун поднялся на задние лапы и попытался облизнуть мне лицо. И мне даже показалась, что я почувствовала его теплый, мокрый и мягкий язык.

— Если ты разрешишь ему остаться с тобой, то он останется, — добавила эльфийка.

— А это никак ему… ну, не знаю… не повредит? Да и в любом случае, естественно я не буду его прогонять, это даже не обсуждается. Это надо у него спросить, хочет ли он остаться со мной?

Иллитарина тихо рассмеялась.

— Нет, это никак ему не повредит. И, по-моему, он уже сам ответил на твой вопрос.

Я вновь посмотрела на Ворчуна и улыбнулась, видя, как бешено он виляет хвостом и даже подпрыгивает на месте.

— Ах да, и когда ты будешь переходить в мир духов, то сможешь уже полноценно с ним поиграть. Это будет уже именно Ворчун, а не твоё воображение, как это было ранее, — сказала эльфийка.

Тут я не смогла удержать свою радость, подскочила к Иллитарине и сгребла её в охапку, проговаривая слова благодарностей. Ох, как же я всё-таки была в этот момент рада и счастлива.

Глава 14 Музилия

Спустя некоторое время, Амирини привела оживших лесорубов к нам, и все они высказали свою глубочайшую признательность и благодарность прекрасной эльфийке. Ну, и меня тоже не забыли.

Кроме того, когда вернулись Лумрен, Зигги и Рэграль, состоялся серьезный разговор. В ходе которого было заключено важное соглашение между лесом и деревней. По этому соглашению люди обязались оставить лес в покое и больше никогда не вырубать здесь деревья. В свою очередь эльфы… ох уж эти эльфы, они предложили то, от чего действительно не отказываются. Они дали разрешение людям спокойно приходить в лес и набирать воду из священного источника Витавэйс. Однако также они немного припугнули лесорубов, сказав им, что вода утратит свою силу раз и навсегда, если о ней узнает любой посторонний человек не из деревни. Потому что дар этот исключительно для людей из этой деревни и больше ни для кого.

С помощью этой священной воды теперь даже на нашей сухой и не пригодной к засеву земле можно было заняться выращиванием, скажем, пшеницы, а это намного прибыльнее, чем древесина.

И, что самое интересное, этим витавэйсом оказался тот самый маленький родничок, в котором я еще недавно мыла руки, умывалась, и набирала для эльфийки воды. Хоть он, как выяснилось, и не обладает такими уж внушительными волшебными силами, но всё же это именно он спас Иллитарину. Да и меня тоже, а точнее мою руку. Когда я опустила в воды витавэйса свою рану от укуса ядовитого вампика, то основная часть яда вымылась оттуда. И только поэтому моя рука начала всего лишь чесаться, хотя должна была начать вообще отсыхать и отниматься. В общем, получается, что я зря так сильно злилась по этому поводу, так как, на самом деле, должна была лишь радоваться.

После всего этого, лесорубов проводили на окраину леса и отпустили с миром. Амирини отправилась с ними. Я же осталась здесь, так как в деревне меня уже ничего не держало.

На том месте, где ночевал наш защищаемый разнорасовый отряд, Лумрен отыскал два листика Ласточкиной травы, и тем самым полностью спас меня и мою руку. Кстати говоря, после всего произошедшего, он смотрел на меня уже совсем по-другому, не как в момент нашей первой… ну, и второй… встречи. Вечером того же дня, он стал вообще каким-то странным, но потом выяснилось от чего это было. Лумрен откуда-то узнал, что у меня день рождения и не придумал ничего другого, как подарить мне его собственный лук. Да я так-то даже и не возражала, это был самое лучшее оружие, которое я когда-либо держала в руках.

Также прознав о моём празднике, Зигги… вы не поверите… отыскал где-то несколько подлиственников, а Рэграль сварил из них превосходный суп. Оказывается, он просто замечательный повар, кто бы мог подумать!

Эльфийка Иллитарина уже на следующий день начала посвящать меня во все тайны и трудности в общении с духами. Да и вообще стала моим наставником практически во всем. Я многое узнала об эльфах, об их народе. Научилась слушать ветер, понимать деревья, даже пыталась поговорить с животными, но это было сложнее всего. Хотя, единственный, кого я понимала без слов, и кто всегда теперь был со мной — это, конечно же, мой ворчливый, но добрый Ворчун.

— Почему «Музилия»? — как-то раз я спросила Иллитарину.

— А ты что, даже не знаешь? — удивилась эльфийка, а затем рассмеялась.

В ответ я лишь покачала головой.

— Эх, ты. Да ничего необычного. Просто так иногда называют голубоглазых светловолосых девушек. И всего-то, — радостно улыбнулась Илли и подмигнула.