Леопард

Харри подавил желание встать и выйти из комнаты.

– Это правда, – продолжал Колкка. – Приходится служить тому, кто вытащил тебя из помойки. Даже если видишь, что он тебя использует. А что делать? Иногда приходится определяться, на чьей ты стороне.

Когда Харри понял, что словесный фонтан заткнулся, он поднялся и вышел на кухню. Обшарил все шкафчики в отчаянной попытке найти то, чего, как он знал, здесь быть не могло, в попытке хоть как-то отвлечь того, кто отчаянно вопил в его душе: «Хоть бы одну рюмашку, только одну».

У него появился шанс. Один. Призрак отстегнул цепь, поднял его, выругался, сказал что-то насчет вони и пинками погнал его в ванную, где толкнул на пол в душе и включил воду. Потом призрак постоял там немного, рассматривая его и пытаясь позвонить по мобильному телефону. Снова выругался из-за того, что нет связи, и пошел в гостиную, где сделал еще одну попытку, он это слышал.

Хотелось плакать. Он убежал сюда, спрятался здесь, чтобы никто его не нашел. Устроился в заброшенной туристической хижине, взяв с собой все необходимое. Думал, что здесь-то он в безопасности, ведь кругом одни обрывы и пропасти. В безопасности от призрака. Он не плакал. Потому что, пока вода проникала сквозь одежду, размягчая остатки прижарившейся к спине красной рубахи, он понял, что это его шанс. Его собственный мобильник в кармане брюк, которые лежали на стуле рядом с раковиной.

Он попытался встать, но ноги не слушались его. Ничего страшного, до стула всего какой-то метр. Оперся черными обожженными руками о пол, стараясь не обращать внимания на боль, бросил тело вперед. Он слышал, как лопаются пузыри от ожогов, чувствовал, как запах усиливается, но со второй попытки достиг цели, поискал в карманах и вытащил телефон. Тот оказался включен, и сигнал прекрасный. Список контактов. В свое время он записал телефон того полицейского, главным образом чтобы видеть на дисплее, если тому вздумается ему позвонить.

Он нажал кнопку вызова. Казалось, телефон затаил дыхание в маленькой вечности между гудками. Один-единственный шанс. Душ шумит, он его не услышит. Наконец-то! Раздался голос полицейского. Он оборвал его своим сиплым шепотом, но голос продолжал говорить как ни в чем не бывало. И тут до него дошло, что это автоответчик. Он ждал, когда же голос смолкнет, сжал телефон, почувствовал, как лопнула кожа на руке, но не выпустил трубку. Не мог ее выпустить. Ему надо оставить сообщение… черт, да хватит уже, где же долгий гудок?

Он не слышал, как тот вошел, душ заглушил легкие шаги. Тот вырвал у него телефон, и он увидел, как лыжный ботинок поднимается для пинка.

Когда он снова пришел в сознание, мужчина стоял рядом и с интересом разглядывал его мобильный.

– Смотри-ка, твой берет!

Мужчина вышел из ванной, набирая номер, потом все заглушил шум душа. Но вскоре он вернулся.

– Пошли прокатимся. Ты и я. – Внезапно у него улучшилось настроение. В одной руке он держал паспорт. Его собственный паспорт. А в другой – плоскогубцы из ящика с инструментами.

– Открой рот.

Он сглотнул слюну. Господи Исусе, спаси и помилуй.

– Открой рот, я сказал!

– Пощади! Я клянусь, я рассказал тебе все…

Ничего больше он сказать не успел, потому что рука обхватила его горло и воздух перестал поступать в легкие. Он немного поборолся. Потом наконец пришли слезы. И он открыл рот.

Глава 57 Гром

Бьёрн Хольм и Беата Лённ стояли у большого металлического стола в лаборатории и смотрели на синие лыжные штаны, лежавшие перед ними под ярким светом лампы.

– Совершенно очевидно, это пятно спермы, – сказала Беата.

– Скорее полоска, – сказал Бьёрн Хольм. – Посмотри на форму.

– Маловато для эякуляции. Выглядит так, словно кто-то провел мокрым членом по заднице того, на ком были штаны. Ты сказал, что этот Брюн, вероятнее всего, гомосексуалист?

– Да, но он говорит, что после того, как одолжил эти штаны Аделе, сам их не надевал.

– Тогда я сказала бы, что следы типичны для изнасилования. И надо сделать анализ на ДНК, Бьёрн.

– Согласен. А об этом что скажешь? – Хольм показал на два почти незаметных пятна под задними карманами голубых штанов от формы медсестры.

– Что это?

– Во всяком случае, со стиркой пока что придется повременить. Это – производное нонилфенола, которое называют ПСГ. В частности, используется для ухода за автомобилями.

– Она явно на этом сидела.

– И не только сидела, потому что вещество глубоко въелось в ткань, она его словно втерла туда задницей. Как следует. Вот так. – Он подвигал бедрами взад-вперед.

– Хорошо. Есть какая-нибудь версия, почему она это делала?

Беата сняла очки и взглянула на Хольма, двигавшего губами в отчаянной попытке сформулировать выражения, которые приходили ему на ум, но тут же им отвергались.

– Секс в одежде? – спросила Беата.

– Да, – с облегчением выдохнул Бьёрн.

– Ладно. И где же это женщина, не работающая в больнице, но в больничной форме, могла сидя заниматься сексом в одежде и втирать себе в задницу ПСГ?

– Это как раз очень просто, – сказал Бьёрн Хольм. – На ночном свидании в помещении закрытой фабрики по производству ПСГ.