Леонид обязательно умрет

Поместили Леонида в палате на четырнадцать человек – мальчиков из первого класса.

«Как в психушке – никакого отличия», – решил Северцев и залепил сочную оплеуху первому, кто решил с ним вступить в контакт.

Этим пострадавшим оказался рыжий от пяток до макушки пацан по имени Ромка. Получив по носу ни за что, шмыгая соплями, смешанными с кровью, он сначала оторопел, а потом, придя в себя, вдруг прыгнул на Леонида, ощерив рот с мелкими острыми зубами, да как вцепился ими в ухо Северцева, да с таким остервенением принялся жевать нежную плоть, что новенький закрутился вокруг собственной оси, ошеломленный болью… А Рыжий Ромка к работе челюстей добавил еще и удары своих жестких кулачков, которые попробовали на прочность Леонидовы ребра…

Рыжий Ромка был калачом тертым. Первые шесть лет жизни он прожил в деревне Могильцы с матерью-алкоголичкой, привык к абсолютному недосмотру за своей персоной, а потому все время проводил в компании более взрослых пацанов, с которыми ему частенько приходилось драться. Он всякий раз был бит, но в любой потасовке защищался отчаянно, используя все подручные средства. Если не помогало, он мог затаиться, а потом огреть обидчика сзади чем-нибудь тяжелым. За это его прозвали Психом и перестали трогать, от греха подальше… А потом Ромкина мамаша сгинула бесследно, и участковый, забрав мальчишку из деревни, передал его в детскую комнату милиции… Оттуда Ромка Псих попал в интернат № 59.

Здесь он быстро прославился агрессором, преследуя в основном интернационалистов. Колотил их почем зря. К своим же относился снисходительно, в особенности опекая одноклассников, которые безусловно признали за ним полное физическое превосходство.

Каково же было изумление Ромки Психа, когда его дружелюбие было встречено крепкой оплеухой…

Несмотря на боль, к которой Леонид был еще непривычен, несмотря на неожиданную агрессию против его собственной, мальчик принял драку как событие отрадное, радующее новизной физических ощущений и приятным открытием, осознанием, что и среди его сверстников есть интересные экземпляры. Он даже дал возможность Ромке подольше пожевать собственное ухо, рискуя вовсе остаться без него, а когда получил коленом под дых, его организм, на несколько секунд оставшийся без кислорода, вдруг заработал как положено. Пальцы сжались в кулаки, мышцы ног напряглись, спина по-кошачьи выгнулась. Сначала Леонид сбросил с себя Ромку, обнаружив в его зубах собственный кусочек уха, который тот плюнул, да так метко, что угодил новенькому в глаз…

На этот момент в спальню первоклашек набилось юного народцу как сельдей в бочке. Наблюдали за жестокой дракой как одноклассники, так и проживающие в других этажах, где размещались ученики с третьего по седьмой классы. Пришли поглазеть на поединок и интернационалисты, заинтересованные в отмщении за свое косоглазие и цвет кожи.

Утерев глаз от ошметков собственного уха, Леонид мыском ноги заехал Рыжему под самое сердце, отчего тот взвизгнул по-собачьи, но, тотчас проглотив боль, вскочил на ноги и левой рукой, ногтями, махнул по лицу новенького, да так, что оставил на щеке глубокие и кровавые царапины, как будто по коже граблями почесали.

Маленький народец охнул от такого неожиданного выпада, уверенный, что на этом можно ставить точку… Интернационалисты даже подались назад, дабы не попасть под разогретую руку Психа. Но Леонид продлил представление для зрителей еще на несколько минут. Он утер кровь с лица, попробовав ее на вкус, усмехнулся, да так недобро, что многие постарше содрогнулись…

Готовясь нанести Рыжему удар в пах, боковым зрением Леонид разглядел в зрителях девочку лет двенадцати – беленькую, с грустными глазами куклы. Она почти безучастно взирала на происходящее, видимо, привыкшая к такого рода зрелищам…

Здесь нога новенького попала Рыжему именно туда, куда целилась. Раздался нехороший плотный звук, и на этом драка закончилась.

Ромка корчился на полу, схватившись за пах. Глаза его при этом не закатились от боли и даже не закрылись, продолжая источать мстительную злость. Они преследовали окровавленное лицо Леонида, словно змеиные.

«От этого психа надо ожидать подвоха и подлости», – понял Северцев. Но этим Рыжий ему и понравился. Леонид решил приручить впоследствии рыжего звереныша…

Для наблюдателей зрелище прекратила учительница по математике Вера Викторовна Рыбарь. Ее боялись все ученики школы, даже старшеклассники, а потому при появлении алгебраички помещение мигом опустело, даже Рыжий Ромка уполз куда-то в темный угол, шипя от негодования.

Леонид сидел на своей кровати, уже утершийся от крови, спокойно взирающий на появление нового персонажа в его жизни.

С короткими ногами, выделяющимися мощными икрами, маленькая, но широкая телом, с головой круглой, как тыква, и такого же цвета, как овощ, лицом, она быстро засеменила к новенькому и дважды хлестнула Леонида по щеке тыльной стороной ладони с обручальным кольцом на пальце.

– Здесь я хозяйничаю, – предупредила она маленьким, но властным голоском. – Неподчинение будет караться немедленно! Понял?