Леонид Филатов

Стражник обводит присутствующих недобрым взглядом, словно запоминая каждого в лицо, потом злобно сплевывает и уходит. Посетители провожают его смехом, свистом и улюлюкиванием. Их останавливает скрипучий голос Незнакомца, до этих пор не вмешивавшегося в происходящее.

Насреддин

(скрипучим голосом)

Хвала Аллаху, есть надежный круг
Друзей и три десятка верных рук,
Которые помогут Насреддину!

Чайханщик

Но кто ты?

Насреддин

Я его старинный друг!..

(подсаживается поближе к посетителям.)

Но должен вам заметить наперед,
Что Насреддин давно уже не тот,
Которого в своем воображенье
Рисует наш доверчивый народ!..

Он стал серьезен и благочестив,
С простонародьем — груб, с начальством — льстив,
Он поменял друзей, привычки, облик
И вообще сменил судьбы мотив…

Он стал ленив, прожорлив и пузат…
Он на сварливой женщине женат…
Он целый день проводит на базаре,
Где продает редиску и шпинат…

Былой герой, короче говоря,
Навек утратил славу бунтаря,
А вместе с ней — почет и уваженье,
Безмозглости своей благодаря!

Первый посетитель

Брось, Незнакомец!.. Судя по всему,
Ты попросту завидуешь ему!

Второй посетитель

(с удивлением)

Но это — как завидовать Хафизу…
Иль, скажем, Авиценне самому.

Третий посетитель

Похоже, этот самый Насреддин
Тебе изрядно в жизни навредил!

Четвертый посетитель

Но чем? Украл твой коврик для намаза?
Ветвистыми рогами наградил?

Чайханщик

(кричит)

А я узнал мерзавца!.. Это он,
Эмира соглядатай и шпион!..
Довольно споров!.. Бей его, ребята!
Бери его в кольцо со всех сторон!

Посетители, подзадоривая друг друга боевыми возгласами, колотят Насреддина. Беднягу выручает ишак — своим трубным ревом он отрезвляет дерущихся. Кряхтя и постанывая, Насреддин плетется к своему спасителю и благодарно обнимает его за шею.

Насреддин

(ишаку, тихо)

Все справедливо. Никаких обид.
Знать, Насреддин в народе не забыт!
Я посягнул на собственную славу
И собственною славой был побит!..

ЭПИЗОД ТРЕТИЙ

Двор ростовщика Джафара. Сам Джафар стоит на пороге своего дома и с брезгливым любопытством разглядывает стоящих перед ним должников — гончара Нияза и его дочь Гюльджан (лицо ее закрыто чадрой). Здесь же во дворе, ближе к зрителям, за старым тутовником притаились трое наблюдающих — кузнец Юсуп, Насреддин и его верный ишак.

Джафар

(глумливо)

Не смей рыдать! Не делай скорбной позы!
Твое мне опротивело нытье!..
Не думаешь ли ты, что эти слезы
Растопят сердце грубое мое?

Нияз

(сквозь слезы)

Я все тебе верну, Аллах свидетель,
Но дай отсрочки мне хотя бы год!
Весь год я на тебя, о благодетель,
Без передышки буду тратить пот!

Джафар

(перебивает, не слушая)