Ленка и мертвецы

Для Лены все было иначе. Мертвую девушку и Сережу с головой, свесившейся набок, она видела так же ясно, как и участкового. И от этого зрелища ее пробирало холодом до самого сердца.

— Здесь он? — спросил Николай Степанович.

— Здесь, — прошептала Ленка, отводя глаза от неприятной картины.

— Что, у колодца прям? Или рядом? Покажи, куда смотреть-то…

— Вам лучше не смотреть. Да и не увидите вы. Но если это важно… Тут, у колодца.

— И что делать будем? Говори свои крекс-пекс-фексы. — Участковый не находил места, мерил шагами тропинку то взад, то вперед.

Ленка посмотрела в глаза мертвому Сережке.

— Почему ты тут? Зачем? — спросила она его одними губами. Ленка тоже чувствовала себя крайне неловко, общаясь с покойником в присутствии Николая.

Сергей не ответил.

Вместо него заулыбалась мертвая баба. Она прижала к себе призрак парня, ощерила рот со сгнившими зубами и прошипела:

— Я его не отдам!

— Чего тебе нужно?

— Найди убийцу! Найди, кто меня убил. Тогда отпущу его!

* * *

Володя и Николай Степанович сидели на заправке, где работала Лена, и пили свежесваренный ароматный кофе. Ленка рассчитала припозднившегося клиента и присоединилась к ним.

— А под каким именем похоронили останки той погибшей из колодца? — спросил Володя участкового. — Удалось личность установить? Уголовное дело возбуждали?

— Нет, ядрены пассатижи, ничего мы про нее не выяснили. Там же один скелет был — пособие для студентов-медиков. Родственники не объявились. Причину смерти судмедэксперт назвал: травма головы, несовместимая с жизнью. Точную формулировку не запомнил. Но ведь ее в колодце нашли, никто и не ждал, что она от цирроза печени умерла, етишкин корень! А в возбуждении уголовного дела отказали по срокам давности. Так что закопали ее за счет государства — и все, шито-крыто.

— Если мы найдем того, кто ее убил, его накажут? — спросила мужчин Лена.

— Тут такая штука… Понимаешь, Лен, боюсь, что уже не накажут. Слишком много времени прошло. У нас в стране по особо тяжким преступлениям срок давности — пятнадцать лет. Если тогда преступника не поймали, то теперь уже как будто и неважно.

— Так кикимора эта мертвая сказала «найди», а не «накажи». Может, стерлядь сама со злодеем разделается? — Николай Степанович был трезв уже вторые сутки, спокойный разговор за кофе давался ему непросто.

Лена посмотрела на него, сдвинув брови, но ничего не ответила.

— А сама погибшая тебе ничего не сказала? Как это случилось? Когда именно? Как ее зовут хотя бы? — спросил Володя.

— Она исчезла, понимаешь? Просто исчезла. Вместе с Сергеем.

— Ну дык позови эту вошь недодавленную! — рыкнул Николай Степанович. — Есть способ какой-нибудь? Руками там помахать над колодцем, или плюнуть…

— Я не ведьма, я не колдую, — буркнула Ленка. — Если она согласится со мной поговорить, то исключительно по доброй воле. А позвать я ее не могу. По той же причине, по которой она в безымянной могиле лежит: имени не знаю!

— Лен, не обижайся на Степаныча. Он только вчера узнал, что призраки и ведьмы — это не выдумка. Ему нужно время, чтобы понять, по каким правилам у вас все работает.

Володя погладил Ленку по руке. Под его ласковым взглядом она немного расслабилась.

— Друзья, коллеги. Знаете, я предлагаю действовать по стандартной схеме. Давайте начнем с опроса свидетелей. То есть в нашем случае надо подумать, кто в Клюквине пятьдесят лет назад, когда умерла та девушка, был в здравом уме и адекватном возрасте, кто мог бы что-то вспомнить о том времени. Может, и всплывет какая-нибудь пропавшая. По идее, в деревне такое не могли пропустить мимо глаз — живой человек потерялся.

— Что ж ты думаешь, я головой стукнулся? Мы опрашивали, — махнул рукой Николай Степанович.

— А мы еще раз опросим, — улыбнулся Володя.

Кадушкин, хоть и пил со дня смерти сына почти беспробудно, дело свое знал. Еще в тот год, когда нашли безымянный скелет в колодце, опросил почти всю деревню, всех бабок и дедов, которые жили пятьдесят лет назад в этих краях и могли что-то знать и помнить. Так что, когда Ленка с Володей пошли по его стопам, результат был предсказуемым: никто ничего толкового рассказать не мог. «Не знаю, не помню, не пропадала», — вот и все, что они слышали в ответ на свои расспросы.

* * *

— Николай Степанович утром заходил, — сказал Володя Ленке.

Было уже девятнадцатое августа, а жара все не спадала. Они шли по центральной улице после разговора с очередным стариком. На Ленке был легкий летний сарафан с манящим вырезом, и Володя изо всех сил старался туда не смотреть.

— Что-то узнал?

— Нет, к сожалению. Но знаешь, мне его вид не нравится. Пить он пока не пьет, но лицо у него уж больно серое. Словечки свои ругательные почти не вставляет. И в глазах тоска стоит. Думаю, ему тяжело знать о том, что душу его сына держит в заложниках какая-то мертвая женщина.

Лена промолчала.

— Я хотел спросить у тебя… А что, призраки правда такую силу имеют, что могут живого человека убить? Ведь получается, эта мертвая женщина его Сережку убила, чтобы в заложники взять. Так? Мне все-таки кажется, не может такого быть.