Читаем Ленин. Жизнь и смерть полностью

В то трудное время внутрипартийных распрей положение осложнялось еще и тем, что царская полиция противостояла революционерам, внедряя в их ряды своих агентов. Охранка имела их в каждой политической партии, и даже в отдельных фракциях работали великолепно подготовленные шпионы. Опасно было пересылать письма по почте, и революционеры, зная это, при малейшей возможности использовали курьеров. Однако нужда заставляла их отправлять тысячи разного рода писем, содержащих секретную информацию, по почте. Полицейские агенты их прочитывали, а затем снимали копии. Крупская проводила огромную часть своей жизни, горбясь над партийной корреспонденцией, зашифровывала и расшифровывала тексты, не зная того, что большинство кодов, которыми она пользовалась, давно известно полиции.

Но самыми опасными для революционного дела были агенты-провокаторы, потому что они были почти неуловимы. Даже в те периоды, когда ленинская фракция утрачивала свое влияние в социал-демократии, обязательно среди ее так называемых «проверенных» людей находился провокатор, а то и два. Ленин отнюдь не был знатоком человеческих душ. Он оценивал людей с точки зрения пользы, которую они приносили партии. Если его удовлетворяла работа члена партии, он считал его своим. Качество партийной деятельности было той мерой, какой он определял лояльность человека. Он никогда не задумывался над тем, насколько искренни поступки человека и нет ли тут «двойного дна». А между тем курьеров постоянно арестовывали, в самой России таинственным образом исчезали члены партии, целые тиражи подпольных газет и журналов в силу каких-то загадочных обстоятельств попадали в руки полиции. Ленин знал, должен был знать, что в партию проникли агенты полиции, но почему-то это его не волновало. Если ему потихоньку указывали на кого-то, подозреваемого в сотрудничестве с охранкой, он чаще всего отвечал так: «Это совершенно исключено. Судите сами, этот человек так много делает для партии».

Весной 1911 года Ленин приступает к организации школы обучения подпольщиков. Он отверг учебную программу школы Богданова на Капри, считая себя более талантливым педагогом. Было решено открыть школу в Лонжюмо, под Парижем, в двух маленьких комнатках, снятых у местного кожевника. Ленин с Крупской там же и жили; Инесса сняла дом для себя и детей поблизости; а большинство учащихся поселились в деревенских семьях. Часть из них были опытными революционерами, участниками московского вооруженного восстания, но были и новенькие, без всякого опыта. Жителей Лонжюмо убедили в том, что это школа повышения квалификации для учителей из России. Возможно, это выглядело не очень правдоподобно, но местные жители отнеслись к нашествию русских весьма снисходительно.

Ленин с упоением вошел в новую роль. Еще никогда до этого ему не предоставлялся случай развернуться во всю силу своего таланта в качестве ведущего педагога. Способности директора гимназии он проявит и позже, когда придет к власти. Он очень тщательно готовился к лекциям и следил за тем, чтобы все остальные педагоги так же добросовестно и продуманно относились к своим обязанностям. За время работы школы он прочел сорок пять лекций по политической экономии, по аграрному вопросу и практике социализма. Зиновьев и Каменев посвятили свои занятия истории партии, Луначарский преподавал литературу, Шарль Рапопорт читал курс истории социалистического движения во Франции, а Инесса вела семинары по политическим наукам и заодно заведовала питанием: учащихся кормили в столовой снятого ею дома.

У Крупской из головы не выходил бедный кожевник, у которого они жили. Каждый день рано-рано утром он уходил на фабрику, где работал, и возвращался вечером усталый и измученный. Садика у него не было; он усаживался в кресло перед домом и, закрыв лицо руками, так и сидел до темноты. Его никто не навещал, и даже к его детям, проводившим свои дни в сырой, мрачной кухне, никогда не прибегали поиграть их сверстники. Их мать целыми днями пропадала в богатом доме по соседству, прислуживая господам за гроши. У этой семьи была одна радость в жизни — по воскресеньям они ходили в церковь. Это был храм XIII века, там пел хор монашек, и чудное их пение завораживало души. Крупская изумлялась, до чего же наивен кожевник. Неужели он не понимает, думала она, что церковь есть инструмент для подавления личности? Отчего это рабочий кожевенной фабрики, которому так скудно платят, не протестует? Разве у него нет на это права? На все ее доводы кожевник отвечал: «Бог создал богатых и бедных, все в мире устроено справедливо».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии