Ленин (американский вариант)

Сейчас в оценках Каутского невозможно не увидеть признания того, что прогнозы научного социализма оказались несостоятельными. Признание это тем важнее, что исходит оно от видного теоретика в данной области. Если правда, что Карл Каутский по сообщениям анти-социалистической печати отошёл от некоторых марксистских постулатов, казавшихся неприступными[95], то он сделал это под впечатлением неожиданных итогов мировой войны.

Неужели социалисты не предвидели войну? Ставить вопрос так было бы не совсем верно. Верно, что многие социалисты повинны в некотором ужасном непонимании. В знаменитой фразе «Коммунистического манифеста»: «Рабочие не имеют отечества» они увидели констатацию вместо призыва (сознавал ли сам Маркс императивный характер некоторых своих мессианских идей?). Мировая война принесла социалистам горькое разочарование. Оказалось, что у рабочих есть отечество. Хорошо это было или плохо, но так случилось. К лучшему или к худшему, но немецкие рабочие вместо того, чтобы ополчиться на немецких капиталистов, выступили против французских рабочих и капиталистов. Но утверждать, что социалисты не предвидели войны, нельзя. Социалисты неустанно предупреждали весь мир об опасности войны – в печати, на съездах (в Брюсселе в 1891 году, в Цюрихе в 1893 году, в Штутгарте в 1907 году, в Базеле в 1912 году). Но чего социалисты, и особенно марксисты не предвидели, это влияния, которое война окажет на их теорию и политическую судьбу. Они не понимали, как, впрочем, и все остальные, учёные и практики, жестокость и глубину экономических последствий мировой войны. Они не понимали незыблемость государственного патриотизма, восторжествовавшего в 1914 году. Не понимали массовой психологии, заразившей своими настроениями даже независимых деятелей. Герман Мюллер в Париже совершенно искренне заверял своих французских товарищей, что социалисты Германии не будут голосовать за военные ассигнования, а через несколько дней проголосовал за них. Возможно, и Карл Маркс проголосовал бы. Энгельс голосовал бы наверняка.

Война принесла хаос. Хаос в идеях и хаос в жизни. Сейчас хаос царствует больше, чем когда-либо раньше. Не так давно Гаазе, Шейдеманн и Либкнехт были друзьями и товарищами. Они составляли «величайшую в мире и наилучшим образом организованную партию», собиравшую четыре миллиона голосов на выборах. У партии было блистательное теоретическое основание, интеллектуальное и логически безупречное. Увы, сегодня одно и то же теоретическое основание позволяет им убивать друг друга. Марксистские газеты обвиняют марксиста Шейдеманна в отправке наёмного убийцы к марксисту Курту Эйснеру. Марксист Гаазе называет марксиста Носке палачом. Марксист Гоффман расстрелял марксистов Левина и Ландауэра. И всё это во имя марксизма! Какой стыд, и какой крах!

Ленин, однако, этот крах предвидел.

«То, что теперь мы переживаем зачастую только идейно, - писал он в 1908 году в статье против ревизионистов. – споры с теоретическими поправками к Марксу, – то, что теперь прорывается на практике лишь по отдельным частным вопросам рабочего движения, как тактические разногласия с ревизионистами и расколы на этой почве, – это придется еще непременно пережить рабочему классу в несравненно более крупных размерах, когда пролетарская революция обострит все спорные вопросы, сконцентрирует все разногласия на пунктах, имеющих самое непосредственное значение для определения поведения масс, заставит в пылу борьбы отделять врагов от друзей, выбрасывать плохих союзников для нанесения решительных ударов врагу[96]».

Урок истории состоит в том, что судьба неизменно опровергает тех, кто считает, что им известна полная правда. «Научный социализм» славен тем, что дал социальным наукам новые методы исследования. Но ошибка научного социализма заключалась в том, что его последователи использовал метод Маркса в качестве философского камня, и произвели столько же золота, сколько обладатели обычных камней.