Ленин. 1917-07

Толпа у Таврического дворца, услышав близкий артиллерийский огонь, после чего попав под винтовочный обстрел и узрев решительно настроенных донских казаков, панически разбежалась во все стороны.

И всё! Бунт был подавлен! Как известно, революцией называют восстание, увенчавшееся победой. В противном случае это – бунт или мятеж.

События четвёртого июля ясно показали, что солдаты, матросы и рабочие, выступившие на стороне большевиков, рисковать пролить кровь не желали ни за какие коврижки.

Одно дело горлопанить на митингах или оскорблять безобидного штатского – и совсем другое – противостоять настоящим профессиональным воинским частям, которые не задумаются открыть огонь, в том числе и из пушек. Конечно, надо тикать – они ж попасть могут!

Боеспособность распропагандированных большевиками солдат, да и кронштадтских матросов, оказалась нулевой.

Кстати, Ленин (по зову ЦК, наверное) уже четвёртого июля вернулся в Питер. Чтобы вместо победных реляций узнать о разгроме выступления и понять, что придётся переходить на нелегальное положение.

Впрочем, сильно подозреваю, что отъезд его накануне из Петрограда имел целью обеспечить алиби. Уж кого станут победившие власти разыскивать в первую очередь – ясно было как Ленину, так и ЦК.

Поэтому в тот же день вождь большевиков переехал на конспиративную квартиру.

И не зря. В это время Временным Правительством уже был отдан приказ об аресте Ленина и его ближайших соратников. Сталина, почему-то считавшегося умеренным, в списке не было. Как ни странно, действительно самый ярый противник вооружённых выступлений Лев Каменев там имелся.

5 июля 1917 года.

Временное Правительство планомерно зачищало последние очаги сопротивления.

К утру остатки разбитых большевиков собрались у особняка Кшесиньской и заняли северный конец Троицкого моста. Часть кронштадтских матросов – нескольк сотен – укрылась в Петропавловской крепости.

Сама крепость во время описываемых событий была фактически захвачена анархистской ротой уже известного нам Пулемётного полка. Против них двинули отряд под руководством заместителя командующего войсками Петроградского военного округа капитана Кузьмина.

Правительственными войсками без боя был занят Троицкий мост.

Кроме того тем же утром юнкера заняли редакцию и типографию газеты "Правда", которую буквально несколькими минутами ранее покинул Ленин. Юнкера обыскали здание, избив при этом нескольких сотрудников, поломав мебель и выкинув в Мойку свежеотпечатанные газеты.

Как впоследствии утверждалось, при обыске было обнаружено неизвестное письмо на немецком языке. Легенда о большевиках-шпионах требовала подтверждений. Странно, что заодно не нашли миллион немецких марок, например.

Тем же вечером на очередной конспиративной квартире, где в этот день оказался вынужденный ныне скрываться вождь большевиков, произошла встреча Ленина и Троцкого.

Владимир Ильич, наклонившись вперёд, сидя в кресле, смотрел в пол. Он был задумчив и серьёзен. Как всё радикально изменилось за пару дней. Казалось, буквально только что они на заседании ЦК обсуждали – как вести себя в случае, если массы выйдут на демонстрацию сами. Без их, большевиков, участия. Видимого, конечно, участия. Призыва ЦК.

Ситуация в полках Петроградского гарнизона, среди матросов Кронштадта, на заводах была и так весьма взрывоопасной. Достаточно призыва тех же анархистов … или Петроградского Комитета большевиков, от которого можно было потом откреститься, выдав за местную несанкционированную инициативу. А потом, если массы окажутся подогретыми до нужного градуса – возглавить. Арестовать Временное Правительство, передать власть Совету … ну, дальше понятно.

Всё шло, казалось, по плану. Он, Ленин, даже уехал из Петрограда. Чтобы в случае неудачи его никто не мог обвинить.

Смогли. Обвинили. Кого сейчас интересует – где был Ленин в момент выступления?

Ну да. В какой-то момент всё пошло наперекосяк. Возможно, когда Петросовет, даже окружённый бурлящей толпой, требующей от него взять власть, не пошёл у неё на поводу. А может быть, когда подогретые алкоголем и кокаином кронштадтские матросы самовольно ворвались на заседание, вытащили Чернова и начали того стращать.

Во всяком случае, Совет, которому всё это не понравилось, отреагировал оперативно. Связался с верными правительству войсками – и началось.

Да, надо признать, все нами распропагандированные части Петроградского гарнизона ни черта не стоят при прямом столкновении с настоящими воинскими подразделениями. При первых же выстрелах разбежались. А как были храбры при стычках с гражданскими … говорят, до трёхсот прохожих, выглядевших на свою беду небедно, ограбили. Многих убили. Горлопаны с винтовками!

И вот итог. Снова – на нелегальное положение. Он ещё подумывал – может, законопослушно сдаться и потом использовать суд как трибуну, с которой донести до всех их, большевистскую правду. Ведь отчёты с заседаний суда будет читать вся страна.

Но ЦК был категорически против. "Юнкера до тюрьмы не доведут, убьют по дороге" – мрачно сказал Сталин, и ЦК с ним согласился.