Лёха

Почему два гопника с винтовками так озадачили уже обстрелянных солдат, Лёха тоже не понял. Да еще и этот говор волнующегося бурята, в котором разбирался легко только Семёнов. В общем, потомок понимал, что надо идти в деревню, брать на кукан босоногих кепошников, найти товарища и разобраться с харчами. Задача, в общем, не слишком сложная, тем более, после своего анабазиса менеджер уже был уверен, что слепить двух этих охламонов в деревне, куда будет проще, чем одного пожилого немецкого техника. Опять же пулемет по всем играм – ну почти по всем – был мощной вундервафлей.

– Там лозунг, читать – пояснял Середе бурят, потом подергал за рукав Лёху, кивнул, помогай, дескать. Потомок, несколько смутившись, изложил детали головоломки. К его удивлению артиллерист, словно записной Шерлок Холмс тут же воспроизвел всю фразу целиком.

– Ясненько! «Хай живе батька Гитлер!», вот что там написано – уверенно заявил Середа.

– Однако! А как же осторожный Семёнов это не увидал? – спросил ошарашенный такой рекламной слоганиной Лёха.

– Темно, когда шел. Другой стороны вход – поморщился бурят.

– Видно милый старичок специально так подстроил – кивнул, соглашаясь, Середа.

– Ну, так чего сидим – идем в эту сраную деревню, стреляем этих сволочей с винтарями, они не прячутся, одной очередью снять можно – раздухарился, вспоминая свои «коллофдьютевские» подвиги Лёха.

Спутники переглянулись.

– Совсем дурак! – выразил их общее мнение Жанаев.

– Не ну а чего? – заершился Лёха.

– Ну а того! Старшина, а простых вещей не понимаешь – отозвался Середа.

– Нас трое, а их – двое!

– Сколько их – неизвестно. Раз с оружием ходят напоказ – при том, что на дороге деревня эта стоит, а рядом совсем проходит и шоссе, хотя и второстепенное, по которому немцы катаются, значит, оружие им немцы носить разрешили. И транспарантик тоже это подтверждает. Видели вы парный патруль. Может их и впрямь на всю деревню двое, а может и десяток. Потому как у парного патруля должны быть подсменки. Ну, ломанемся мы в деревню, окажется там с десяток таких «кепошных». Они свою деревню как пять пальцев. А мы чужие. И до хрена тебе пулемет поможет. Не говорю о том, что раз они вишь батькой Гитлера держат, то в случае чего – легко пошлют, кого шустрого немцев оповестить. Молчу про то, что до шоссе рукой подать, а выстрел – он на несколько километров слышен. Тем более пулеметная очередь.

– Ну, мало ли что висит! Сказали повесить – и повесили – возразил Лёха, твердо помнивший кучу рекламных ляпов.

– Семёнов не вернулся – отрезал бурят.

– А может, приняли хорошо, выпил многовато? Или может, что ценное узнает в разговоре? У нас на батарее был один такой фрукт, как куда пошлют, так там и застрянет, языком зацепившись – спросил его артиллерист.

– Не такой он – без тени сомнения, тут же ответил Жанаев, ни на секунду не задумавшись.

– Что скажешь, старшина? – спросил Лёху артиллерист.

Потомок не понял, почему его так назвали. Взглянул на напрягшегося бурята, сообразил, что видно по петличкам так выходит. Подумал, откашлялся. Начал с очевидного:

– Раз Семёнов не мог там запить – загулять, значит, его загребли. Если не хуже.

– Верно – кивнул поощрительно Середа.

– Мы его должны выручать. Если живой.

– Опять верно.

– Атаковать не можем – сил мало и немцы рядом.

– Не поспоришь.

– Ну, так получается, что нихрена мы сделать не можем, так что ли? – внезапно разозлился потомок.

– Почему нихрена? Еще какого хрена! Раз эти громадяне за фрицев решили встать, мы можем вполне продолжить лицедейство. С тягачом-то у нас отлично получилось!

– Угу. И выдадим мы Жанаева за немца, а они и уши развесят. Мундирчик-то у нас один на троих – остудил артиллерийский полет мысли Лёха.

– А я один и схожу – не захотел отказываться от понравившейся ему мысли Середа.

– Семёнов уже один сходил. Хорошо если не прикопали его уже за лошадку-то.

И Жанаев поддержал потомка, решительно заявив:

– Дурь!

– Не дурь. На немца они не прыгнут! – засомневался артиллерист, которому не хотелось хоронить идею.

– Плохо ты этих селян знаешь. Нет, в одиночку ходить нельзя.

– Точно так – мрачно согласился с потомком Жанаев.