Лекарь-возлюбленный

Но перед ней стоял принц. Принц, место которого во дворце. Рядом с министрами, наложницами, за высокими и толстыми стенами, на троне из дерева и золота. 

— Помните нашу сделку? — Она говорила тихо, чтобы не было слышно, как срывался ее голос. 

— Какую из? Мы уже столько их с вами заключили. 

— Я пообещал вам, что откроюсь, если вы найдете ночные цветы. 

Ван Лин смотрел на нее так, словно хотел сожрать взглядом. Никто и никогда на нее так не смотрел. И уже, наверное, не посмотрит. 

— Так вот, я вас обманул. — Катарина заставила себя улыбнуться. — Ночных цветов не существует. Это легенда. — Она припечатывала каждое слово. — А значит, нет у меня никаких чувств. Ничего вы от меня не получите. 

Ван Лин обхватил ее плечи и, встряхнув, притянул к себе. 

— Будьте мужчиной! — Ван Лин почти вплотную прижал Катарину к себе. — Держите свое слово до конца. 

На все ее попытки отстраниться он лишь сильнее вдавливал ее в себя. Катарина отчаянно сопротивлялась, но каждое движение было неловким. Боги, она не собиралась с ним драться! 

— Знаете, почему я пообещал вам это? Потому что знаю: вы никогда не сможете выполнить свою часть условия! 

Катарина задрала подбородок, с превосходством глядя на Ван Лина. Он же вдруг резко наклонился, приблизив свое лицо к ее так сильно, что она почувствовала его горячее влажное дыхание. 

— О, Боги… вы живы… — К ним выбежал запыхавшийся Ясуо. Он с ног до головы был заляпан кровью, а лицо покрывали пятна сажи, словно он сошелся с монахами в рукопашной. 

Принц даже не шелохнулся. Катарина ударила его в плечо. Кажется, она попала в рану, потому что он вдруг вздрогнул и все-таки выпустил ее. 

— Где остальные? — Его голос звучал тускло и равнодушно. 

— Боятся в лес входить. Вы как исчезли, все туманом заволокло. Я и господин алхимик пошли вас искать. Ну… э… монахи ушли? У нас все получилось? — Ясуо неловко переминался с ноги на ногу, отводя от них взгляд. 

Колени дрожали, когда Катарина сорвалась с места и зашагала к выходу из леса:

— Ушли. Но не все. Нам нужно поторопиться и вернуться в крепость, пока монахи приходят в себя. 

Она старалась не оборачиваться, даже не слушать, о чем говорят за ее спиной посланник и Ясуо. Посланник, ну да. Боги, как она могла оказаться такой дурой?! Почему из всех мужчин ее сердце тронул именно он? Почему к другим она всегда оставалась равнодушной, а без него даже дышать больно? Не смотреть на него — мучение. Осознанно лишать себя возможности слышать его голос — все равно, что своими же руками наносить себе кровавые раны. 

— Господин! Вы вернулись! — В Катарину врезалась Минэко. Слуга Смерти обняла ее и уткнулась лицом в шею. 

Рядом раздалось выразительное хмыканье. Катарина столкнулась с насмешливым взглядом алхимика, который вышел с другой стороны. 

Она не выдержала. Страх за посланника, неожиданная правда о нем и угроза смерти разрушили ее и так хрупкий самоконтроль. 

— Что-то не так, господин Дайске? Вам смешно? Произошедшее вас забавляет? — Катарина отстранила от себя Минэко и шагнула к алхимику. Она поняла, что до сих пор стискивает в руках маску двойника. 

Дайске, похоже, не ожидал такого напора. Никто не ожидал. Все замерли, глядя на нее с удивлением и даже страхом. 

— Я не… — Он посмотрел на принца, ища поддержки, но Катарина не дала вставить ему ни слова. 

— Что «вы не…»? Не подумали? Не сочли необходимым прислушаться к словам лекаря? Ах, да! Я же глупый провинциал, который только и думает о греховных развлечениях! — Она взмахнула бумажной маской. — Вам все еще смешно?! Ваша марионетка чуть не убила ЕГО! Смешно?! О-о-о… Вы же этого не видели! Наверное, я выдумал, да?! 

— Послушайте, все ведь закончилось хорошо… — Дайске развел руками и снова посмотрел на принца. 

— Хорошо?! ХОРОШО?! Я убил его! Заколол! Собственными руками! Я — врач, а не убийца! 

Наконец Дайске тоже не выдержал и заорал:

— Хватит истерить, как девка! Это всего лишь дух! Он и так должен был умереть! Радуйтесь, что отрастили яйца и совершили хоть один мужской поступок вместо мужеложства!

Катарина и сама не поняла, как это произошло — в одно мгновение она оказалась рядом с алхимиком, а кулак врезался в его лицо. Всю ладонь обожгло болью. Острой, но отрезвляющей. Боги, что она творит? 

Алхмик прижал ладони к лицу, но Катарина видела, как из его разбитого носа хлынула кровь. Проклятье! Не хватало еще перелома. Да и демон с ним! Он заслужил это! 

Сильные руки обвились вокруг талии, оттаскивая ее от алхимика. 

— Ваша рука! — Минэко схватила ее за ладонь. 

Спину жгло твердостью и жаром мужской груди. 

— Пустите! — Катарина снизу вверх обернулась на посланника: — Боитесь за своего дружка?! Не беспокойтесь, больше я к нему не прикоснусь.

— Боюсь, что вы поранитесь еще больше. — Ничуть не смущаясь крестьян и солдат, он ласково сжал ее запястье. Словно ласкал ее на глазах у всех. 

Катарина сбросила его руки со своей талии:

— Я возвращаюсь в крепость. Жду всех нуждающихся в моей помощи в лазарете. Вы со мной? — Катарина тяжело посмотрела на Минэко, а потом схватила ее за руку. — Конечно, вы со мной.

Никто не стал ее удерживать или мешать.