Лекарь

Всё зависит от того, чей это корабль. Флага не вижу. В национальных особенностях судна по его строению и парусности я не разбираюсь. Одно могу гарантировать, глядя на квадратные паруса, – это не агаряне. А значит, я избавлен от участи раба у какого-нибудь алжирского дея. А если это испанцы, моя участь лучше? Если прознают, что я еретик, отступник от католической веры, а они обязательно прознают, в этом они мастера, то гореть мне на костре во славу Иисуса Милосердного. А французы? Не могу припомнить, у нас с ними была война на время нашего отплытия? Бог мой, это могут быть просто пираты, какие-нибудь рейдеры в поисках наживы. Такие меня прихлопнут не поморщась. Как бы там ни было, от меня сейчас ничего не зависит. Я не могу не только оторваться от этого судна, но даже изменить положение моего ни на пол градуса. Остаётся что? Правильно, надежда. Есть шанс, что это англичане или голландцы. Или, что мы сейчас в мире с французами, а это корабль Его Христианнейшего Величества. Или это предприимчивые и беззлобные португальцы на пути к Островам Пряностей. С этой публикой у меня есть шанс найти общий язык.

Благожелательная, но не подобострастная улыбка, уверенная, но не самодовольная осанка. Лучшее из капитанских платьев, скрывающее спрятанные на теле, да чего уж, и в нём самом, присвоенные мной капитанские же драгоценности. Парик. Никакого оружия. В моём положении его вид только навредит. А вот кусочек напильника, затаённый где-нибудь под ремнём, может пригодиться. Всё, я готов и к этой перемене в своей судьбе, и даже призываю её свершиться скорей.

Но что это? Мои преследователи не торопятся приближаться. Видимый уже без всякого искусственного увеличения корабль сократил парусность и лёг в дрейф. Ясно, сейчас от него в моём направлении отвалит шлюпка с гостями. Просто быть готовым и ждать. Я весь взмок в этом проклятом платье и под этим треклятым париком. Сейчас бы подошло вино, но боюсь потерять контроль. Господи, ну решайтесь же. Видели бы вы, кто вас встретит на этом судне. Но мой корабль-визави сменил курс, поднял паруса и удалился. Я так и не распознал чей флаг он нёс. Мне захотелось выть, стенать, богохульствовать. Злополучный парик я в сердцах выбросил за борт. Кричать им вслед бесполезно. Да и что кричать? На каком языке? Ну почему я не рассмотрел их флаг? Да что он мне дался, этот флаг? Ну рассмотрел бы я его, что бы это изменило?

Флаг. Флаг!!? Стоп! А несёт ли мой корабль какой-нибудь флаг? За те дни, что я хозяйничаю на нём один, этим вопросом я даже не задавался. Воздев голову, где-то там, в голубой вышине, возле самого топа центральной мачты (даже я знаю, что она зовётся грот-мачтой), я вижу вздрагивающее под неуверенными рывками слабого ветра чёрное полотнище наизловещего во всём мире флага. Флага Чумы.

***

Флаг Чумы! Последнее предупреждение, посланное капитаном остальному миру. Парусник захвачен заразой! Так вот почему корабль-загадка отвернул, не приблизившись. Конец моим сомнениям. Никакой капитан в здравом уме не направит своё судно на сближение с моим. Теперь, пока на мачте этот флаг, можно не бояться ни пиратов, ни испанцев. Но и не надеяться, что придут на помощь какие-либо добрые самаритяне. Для добрых поступков тоже существует границы. Они не распространяются на зачумленный корабль.

Что делать мне? Спустить флаг и вновь отдаться на волю судьбы?

А выдержу ли я опять весь этот наплыв чувств и сомнений при виде нового паруса? Может так и продолжить дрейфовать под знаменем Смерти, в надежде, что провидение доставит в конце концов мой корабль к какому-либо берегу?

Задав себе все эти вопросы и прислушавшись к ответам, возникшим в душе, я решил, что флаг, в моём случае, это помеха. Во-первых, это неправда. Чума покинула корабль с последней взятой ею жертвой. Я, судя по моему нынешнему состоянию, чудесным образом от неё излечился. Или я ею и не заразился, свалившись в приступе какой-то другой лихоманки, волнами туманившей моё сознание? А окружающие оставили меня на произвол судьбы в моей изолированной каюте, думая, что я один из бедняг, подхвативших заразу? Как бы там ни было, я чувствую, что силы и прежнее состояние здоровья ко мне возвращаются. А с ними и азарт сопротивления обстоятельствам. Вот и во-вторых: мне даже захотелось вернуть момент встречи с неизвестным судном и опять испытать свою удачу.

Решено: флаг долой. Но это легче решить, чем сделать.

***

Я не знаю и не представляю себе, как эта вычерненная простыня прикреплена там, на головокружительной высоте. Есть ли среди всех этих тросов один, могущий заставить флаг спуститься? Придётся действовать отчаянно. Подняться по вантам и перерезать верёвки, поддерживающие этот кусок чёрного полотна. Подняться! Мне! Это задание требует сноровки и сил, которых у меня нет. Но и выбора у меня, практически, не осталось. Быть влекомым морем, с флагом Чумы на корабле, это верная смерть в одиночестве, пусть даже и отсроченная на несколько месяцев. Надо рисковать.