Лейб-хирург

Теперь любой начальник поостережется орать на нее. За оскорбление дворянской чести могут и под суд отдать. Не будет какая-нибудь разжиревшая купчиха гнуть пальцы перед бедной медсестрой, поскольку та вправе заставить ее поклониться. В любом собрании дворянка сядет выше купчихи, пусть даже та бриллиантами осыпана. Я пробежал глазами список и вычеркнул из него Полякову.

— Ее уже наградили, — объяснил Петрищеву. — Вместо нее впишите себя.

— Как можно? — застеснялся титулярный советник. — Я, можно сказать, ничего не сделал.

Вот есть же люди! Генерал не стеснялся…

— Это государыне решать, Николай Петрович! — сказал я. — Мне велели составить список причастных, а вы там были. Чего желаете: орден или чин?

— Чин лучше, — сказал он, смутившись. — А то, знаете, семья, дети, жалованья постоянно не хватает.

— Пишите чин! — кивнул я…

Канцелярия государыни располагалась в Грановитой палате. Она деятельно работала: стучали пишущие машинки, носились посыльные, столоначальники принимали посетителей.

Я нашел кабинет нужного, и меня провели к нему без очереди. Вручил незнакомому статскому советнику списки, объяснил, что это и зачем. Он кивнул, пробежал глазами текст и сложил листки в папку.

— Кстати, — сказал, доставая из ящика стола другую. — Рад сообщить, что государыней подписан указ о даровании вам титула князя Мещерского и производстве в чин действительного статского советника.

Быстро у них! Тещенька держит слово.

— А в отношении бывшего надворного советника Зильбермана? — поинтересовался я.

— Есть! — кивнул чиновник. — О даровании ему титула барона и производстве в чин статского советника. Он с вами?

— В приемной дожидается.

— Могу вручить. Или желаете из рук государыни? Тогда придется подождать ее выздоровления.

— Давайте вы, — решил я. — С государыней мы виделись. В отношении Поляковой Елизаветы Давидовны указ подписан?

— Да, но вручать будет другое лицо, — чиновник улыбнулся. — Зовите своего товарища!..

Из кабинета начальника мы вышли с папками в руках. В приемной Михаил открыл свою и внимательно прочитал текст грамоты.

— Только сейчас поверил, — сказал, закрывая. — Голова кругом!

— Предлагаю привести ее в чувство бокалом рома или коньяка, — предложил я.

— Идет! — оживился Миша.

— Знаю дом, где нам непременно нальют.

— Это где!

— У мадмуазель Поляковой.

— Я не знаю ее адреса, — погрустнел Миша.

— Вот! — я достал из кармана листок.

— Откуда? — изумился друг.

— От Петрищева. Зря, что ли я его в список внес? Заглянем в цветочный магазин, купим букет и навестим. Согласен?

— Да, — закивал Миша, — но с одним условием: за цветы плачу я.

— Воля ваша, господин барон! — сказал я, мы засмеялись.

Глава 15

Выйдя из Кремля, Лиза поймала извозчика, и назвала ему адрес дяди. Ехать на курсы не было настроения. За плечами бессонная ночь, к тому же душила обида. Эта сучка, царевна, прилетев утром, прогнала ее, как дворнягу, при этом смотрела, как на вошь. Чем она провинилась? Тем, что Валериан выбрал ее, и она деятельно помогала: подавала инструменты, придерживала странные металлические кольца, к которым он прикручивал спицы, продетые в отверстия, просверленные в кости, мазала раны йодом и делала все остальное, что надлежит операционной сестре. Ее, к слову, жутко заинтересовала эта металлическая конструкция, и Валериан пообещал, что непременно расскажет, для чего это придумано. А потом они по очереди дежурили у постели государыни. Та спала, правда, утром пробудилась от боли, и Лиза ввела ей морфий. Все было хорошо, пока не явилась эта сучка…

— Чтоб ты сдохла! — не сдержавшись, сказала Лиза.

— Барыня? — повернулся к ней извозчик.

— На дорогу смотри! — осекла его Лиза. — Тебя не касается.

Извозчик послушно отвернулся. Странная пассажирка попалась. Одета, как сестра милосердия, а ведет себя, как барыня: кричит, ругается. Да и бог с ней, лишь бы заплатила…

На пороге дома Лизу встретили встревоженные дядя с тетей.

— Тебя не было всю ночь! — запричитала тетя. — Не знали, что и думать. Глаз не сомкнули…

— Хоть бы уведомила, — поддержал ее дядя. — Нельзя так, племянница!

— Простите, — повинилась Лиза. — Не до того было. Нас сняли с занятий и отправили в Кремль — помогать раненым. Вы, ведь, слышали о взрыве во дворце?

— Вся Москва гудит, — подтвердил дядя. — Чего только не говорят! Но почему вас? В Москве нет других сестер?

— Не знаю, — пожала плечами Лиза. — Возможно, мы были ближе.

— И что вы делали? — поинтересовалась тетя.

— Кто что. Я помогала при операции. Государыню вытащили из-под обломков со сломанной ногой. И мы фиксировали ей кость специальным аппаратом.

— Саму государыню! — ахнула тетя. — Как тебя к ней допустили?

— Валериан позвал, — сказала Лиза. — Он там всем руководил, вот и распорядился.

— Почему тебя? — заинтересовался дядя.

— Потому, что мы ранее работали вместе. Дядя, тетя, — попросила Лиза умоляющим голосом, — я ночь не спала. Сначала операция, потом сидела у постели государыни. Глаза закрываются.