Лейб-хирург

Он произнес это тихо, и Лиза не расслышала. Не до того ей было… Прежде чем Ольга с фрейлиной (все с той же Леной Адлербег) вошли в столовую, я воспользовался моментом и шепнул Мише:

— Выручай, друг! Оказывай знаки внимания Лизе. Пусть все видят, что ты влюблен.

— Я… — начал было Миша, но кивнул. Сообразил…

Встав на пороге, Ольга обвела взглядом притихшее собрание, и остановила его на мне. И я прочел в этом взоре приговор: решительный и беспощадный.

— Рад приветствовать вас в своем доме, ваше императорское высочество! — засуетился Поляков. — Позвольте отрекомендоваться. Натан Соломонович Поляков, купец первой гильдии. Это моя супруга Хая Мордуховна и племянница Елизавета Давидовна. Мои гости: князь Мещерский и барон Засс. Они оказали мне честь, принеся весть о милости ее императорского величества к моей племяннице. Но еще большую честь оказали вы, посетив мой дом, — Поляков склонился в поклоне.

— Значит, я опоздала, — сказала Ольга, — вы уже знаете. Мне остается только выполнить поручение. Елизавета Давидовна, подойдите!

Лиза приблизилась к цесаревне и присела в книксене. Ольга протянула руку назад, и фрейлина вложила в нее роскошную кожаную папку с золотым тиснением.

— Указом императрицы России Марии III девице Елизавете, дочери коммерции советника Полякова Давида Соломоновича, за труды по спасению жизни ее императорского величества даруется наследное дворянство. Она же пожалована в кавалерственные дамы ордена Святой Софии. Примите! — Ольга протянула папку Лизе.

— Благодарю, ваше императорское высочество! — пролепетала Лиза, принимая жалованную грамоту.

— И еще. Сегодня утром между нами произошло досадное недоразумение. Я была несдержана в словах. Надеюсь, вы не держите на меня зла, Елизавета Давидовна?

Последние слова Ольга словно выплюнула. Явно не по своей воле сказала, мать заставила.

Уважаю тещеньку!

— Что вы, ваше императорское высочество! — неискренне уверила Лиза. — Я и забыла давно.

При этом она крепче прижала папку к груди.

— Что ж, — кивнула Ольга. — Поручение исполнено, мне остается откланяться.

При этом она наградила меня многообещающим взглядом.

— Ваше императорское высочество! — взмолился Поляков. — Вы принесли в этот дом счастье. Не побрезгуйте, окажите честь разделить с нами праздник. Приглашаю вас за стол.

Мы только что выпили за здоровье ее императорского величества. Пусть бог дарует ей долгие годы жизни и процветание Отечеству под ее мудрым управлением!

Ольга изобразила на лице задумчивость.

— Не откажусь, — сказала, выдавив улыбку. — Как раз проголодалась. Но прежде мне нужно сказать несколько слов князю Мещерскому. Наедине. У вас найдется укромное местечко?

— Разумеется, ваше императорское высочество! — заверил Поляков. — Прошу следовать за мной.

Он отвел нас в гостиную. Я тащился за Ольгой, как бык на скотобойню. Едва Поляков оставил нас, как Ольга вцепилась в мое ухо и стала его крутить. Пальцы ее показались железными.

— Больно! — взмолился я.

— А мне, думаешь, хорошо? — прошипела она. — Я ночь тряслась в поезде после телеграммы о взрыве, чего только не передумала. Приезжаю, а там эта еврейка сидит!

— Я же объяснил, почему!

— Там — ладно, а здесь ты как оказался? То же из соображений безопасности?

Слова ее сочились ядом.

— Миша попросил: он влюблен в Полякову. Да и та, похоже, не против. Вот и нашли повод.

— Да? — Ольга просверлила меня взглядом. Я принял вид оскорбленной невинности. — Проверю. Если соврал, берегись!

— Ухо отпусти! — попросил я.

Она убрала руку.

— Идем к остальным, а то невесть, что подумают.

В столовую мы вошли рука об руку. Нас встретили любопытными взглядами. Я принял независимый вид, стараясь идти так, чтобы покрасневшее ухо не бросалось в глаза. Судя по выражению лица Лены Адлерберг, это не слишком удалось.

— Прошу, ваше императорское высочество! — захлопотал Поляков.

За время нашего отсутствия у стола появились новые стулья, на скатерти — чистые приборы. Поляков хотел усадить Ольгу рядом со мной, но она выбрала место напротив.

Слуги быстро переставили тарелки и приборы. В бокалах запузырилось шампанское.

— За здоровье ее императорского высочества, великой княгини Ольги Александровны! — провозгласил тост Поляков.

Все, кроме Ольги, встали. Она милостиво кивнула, и мы осушили бокалы. Слуги стали вносить блюда. Я жевал, не чувствуя вкуса, а вот остальные наслаждались.

— У вас замечательный повар, Натан Соломонович! — воскликнула Лена Адлерберг. — Давно так вкусно не ела.

— В Париже обучался, — сказал довольный хозяин. — Его у меня лучшие рестораны сманивали. Попробуйте фуа-гра, ваша милость! И вот эту пулярку.

— Я уже котлетами наелась, — отказалась Лена. — Места в животе нет.

— А вы выпейте вина, и оно появится, — предложил Поляков.